Злодейка твоего романа - Анна Александровна Завгородняя

миг прикрыл глаза, а когда открыл их, то увидел вопрос во взоре Риэля.

— Поделись, — попросил кузен. – Не дай бог, я окажусь в подобной ситуации, тогда буду знать, как действовать.

Теодор вздохнул и неохотой, выдержав паузу, все же ответил.

***

Я проводила Мери до ворот, а затем проследила, как она перешла дорогу, а уже оказавшись на другой стороне улицы, обернулась ко мне и помахала рукой.

Конечно же, я помахала ей в ответ, а когда вернулась домой, то поднялась к себе и еще какое-то время сидела за письменным столом, продолжая заполнять овалы подозрительными именами.

Итак, на чем я остановилась до того, как пришла мисс Терренс? Ага. Внесла ее, мягко говоря, в свой список подозреваемых, еще толком не понимая, в чем бедняга провинилась. Про артефакт семьи я узнала. Было очень подозрительно, что он исчез. Кто мог украсть эту скатерть? И в какой именно день она была украдена?

Что-то подсказывало мне, что похищение шкатулки и скатерти как—то взаимосвязаны. Но как?

Я решительно обвела овал с именем Мери, а затем перевела взгляд на имя Беатрис. Вот его хотелось не просто зачеркнуть, а заштриховать до черноты.

Какая плутовка! А в книге казалась такой скромнягой. Хотя… Я прикусила кончик пера, мне следовало сразу заподозрить девицу в мошенничестве. Уже когда она по сюжету романа стырила шкатулку у дракона и тем привлекла его внимание. Благодаря этому я и узнала местоположение артефакта, но сразу не подумала, что честный человек не станет красть, а затем, мягко говоря, шантажировать.

«Правда? – ехидно спросил внутренний голос. – Кто бы говорил, — продолжил он. – Не ты ли, Танечка, стырила у Тео его шкатулочку, а?»

«Я не тырила, — ответила мысленно. – Я перепрятала. Чувствуешь разницу?»

«И все равно, с ее помощью ты пыталась получить свободу. Чем не шантаж?»

Ну да. Хорошо. Я тоже нечиста на руку. Но у меня были веские причины, попыталась оправдаться, а вместо этого принялась ожесточенно зарисовывать чернилами имя мисс Сент-Мор.

Так ей, змее подколодной, улыбнулась я, когда вместо имени соперницы остался лишь черный овал.

То, что нужно. Я довольно улыбнулась, когда в дверь постучали.

Ну елки-палки, подумала, вскидывая взгляд. Кто там еще? Мне вообще сегодня позволят побыть наедине с собой, или нет?

— Войдите, — крикнула лениво, уже представляя себе матушку. Кто же еще мог нарушить мой покой, как не она?

Что и говорить, я не ошиблась. Дверь отворилась и на пороге возникла леди Гарриет. Она стремительно вошла, смерив меня взглядом. Я также стремительно сложила вдвое лист, чтобы скрыть от взора леди Тилни свои заметки.

— Что пишешь? – спросила матушка.

— Стихи, — буркнула я. – Про любовь.

— О! – Кажется, она поверила и почти обрадовалась. А затем явила на свет письмо, положив его предо мной. – Тут тебе послание.

Я опустила взгляд и прочла имя Теодора.

— А почему он не приехал сам? – удивилась вслух.

— Конверт доставил слуга лорда Белтона, — ответила матушка, внимательно глядя мне в глаза. – Он сообщил, что хозяин приболел.

— Обидно. — Я взяла письмо. – Свадьбу отменяем? Переносим? – Нужное, как говорится, подчеркнуть.

Матушка юмор не оценила. Нахмурила свои тонкие брови.

— Конечно, нет! Это незначительное недомогание. Не заразное, — добавила она таким тоном, что я заподозрила неладное. Правда, если положить руку на сердце, внутри что-то екнуло от волнения за Тео. Я успела сопоставить происшествие у озера и странное состояние дракона.

Неужели его все же приворожили? Ай да Беа! Вот тебе и скромница. И теперь мой дракон испытывает муки влечения к мисс Сент-Мор, а еще, возможно, муки совести в отношении меня, своей невесты. А там в письме он разрывает помолвку и отказывается от свадьбы и моего наследства.

Получается, все закончилось?

Мне даже стало не по себе. Я ведь так этого хотела и что теперь? Почему сердце лихорадочно бьется, а руки начали дрожать?

— Ты прочтешь? – уточнила леди Тилни, указав на письмо.

— Желаете узнать, что в нем, матушка? – сообразила я.

— Естественно! – воскликнула она и сложила руки на груди, всем своим видом показывая: не уйду, пока не откроешь конверт и не ознакомишь меня с его содержимым.

— А если там что-то личное? – предположила осторожно.

Матушка вскинула брови.

— Лорд Белтон благородный джентльмен и не станет писать невесте неприличные вещи, — сказала она.

— Логично. – Я достала из стола нож для бумаги и вскрыла конверт. У матушки даже шея вытянулась, настолько ей было любопытно. А я раскрыла письмо и прочла, конечно же, не вслух.

— И? – В голосе леди Гарриет прозвучало нетерпение. – Что пишет лорд Белтон?

— Просит меня нанести ему визит, — тут же ответила я. – Приглашает в свой дом, вместе с камеристкой.

Матушка нахмурилась.

— Полагаете, это неприлично? – уточнила я, складывая письмо и совершенно определенно не собираясь отдавать его леди Тилни для кропотливого изучения.

— Вы помолвлены, — ответила она. – И, если соблюдать все приличия… — Леди Гарриет призадумалась, а затем выдавила довольную улыбку. – Но я не могу запретить тебе навестить жениха, когда тот занемог и отчаянно нуждается в поддержке и внимании. Только, — тут маман вскинула руку, оттопырив указательный палец, — чтобы не было сплетен, все же вы пока не супруги, я поеду с тобой.

У меня даже глазик дернулся.

Она? Со мной?

Ну ё-мое! А ведь мне надо сказать Тео так много! Особенно про скатерть, которая, возможно, ничего не значит в деле о пропаже фамильного артефакта Белтона, а может, является существенной зацепкой в поисках!

А еще… Еще я опасалась, что Тео попросил меня нанести ему визит по той причине, что решил расторгнуть нашу помолвку.

В общем, идей много. Какая из них верная, даже голову ломать не буду. Приеду и на месте все узнаю. Только лучше бы со мной вместо матушки поехала Милдред. Горничную можно с легкостью отправить на половину прислуги. От леди Тилни так просто не избавиться. Она же как заноза! Нет, как гвоздь… в шине! Или и того хуже.

Я вздохнула и миролюбиво улыбнулась, глядя на маман.

— Ну зачем вам куда-то ехать? – спросила у нее. – Я возьму Милдред. Могу даже взять еще одну служанку, если вам так будет спокойно.

— Слуги – это просто слуги. А я