Северный ветер - Александрия Уорвик

Мисс Милли улыбается, но морщинок вокруг глаз не видать. Так улыбаются из вежливости, из чувства долга, не более. Она мне не доверяет. Меня забрали в жертву Северному ветру, и все же я здесь, вполне живехонькая.

– Где Король стужи? – спрашивает мисс Милли в тишине.

Ее подозрительность почему-то пробуждает во мне раздражение.

– Можно не беспокоиться. Его здесь нет. Мне разрешено навестить город.

– Он тебя отпустил? – потрясение.

– Ненадолго, да. Где Элора?

Нерешительность.

– Мисс Милли, – повторяю я, в голосе сталь. – Где Элора?

Женщина сдается.

– Пойдем. – Она указывает на дверь. – Отведу тебя к ней.

Мы подходим к крепкому домику, который стоит ближе всего к подступающему лесу. Снега навалило чуть ли не по верхушку окон. Наверное, недавно была метель.

Из покосившейся трубы поднимается дым, запах горящего дерева возвращает меня в детство, когда я прижималась к Элоре у камина, живот сводило от голода, усталость застилала все вокруг. Мисс Милли стучит в дверь. Мое сердце вдруг начинает бешено колотиться от чувства, похожего на страх.

Дверь открывается, и вот она. Элора – милая, мягкая, послушная. Даже спустя месяцы разлуки она все еще затмевает солнце.

Личико кривится в потрясении. Нежный ротик раскрывается, как у выброшенной из воды рыбы. Руки безвольно повисают, но сестра делает неловкий шаг вперед и поднимает ладонь, будто хочет коснуться, понять, не привидение ли я.

– Рен?

Сиплое звучание моего имени – лучшее, что я слышала за последние месяцы. В горле встает ком. Не могу сглотнуть.

– Элора.

Смотрю на нее – худенькое, угасающее отражение меня, в сером поношенном платье, что висит на ней мешком. Так не должно быть.

Я заключаю ее в объятия. Она такая хрупкая… слишком хрупкая. Звенит всхлип, и я не знаю, кто ломается первой. Да и не важно. Мы вместе, пусть и на кратчайший срок. Говорю себе, что этого достаточно.

– Я думала… – Элора отстраняется, пряди свисают вокруг лица, словно мокрые шерстяные нити. Влажные дорожки на щеках поблескивают в свете луны. – Я думала, что ты…

– Знаю, – заправляю прядь волос ей за ухо. – Я тоже думала.

Элора не поворачивается лицом, всматриваясь странным взглядом в ледяной пейзаж. Мисс Милли куда-то подевалась. Не уверена, хотела бы я, чтобы она осталась, поскольку в воздухе что-то меняется, закрывает от меня Элору. Будто броня.

– Как? – шепчет она.

Как ты здесь оказалась?

Как ты все еще жива?

Не могу ответить, ведь следующий вопрос много, много страшнее.

– Почему?

Одно слово, брошенное как проклятие. Элора смотрит мне прямо в лицо, но я ее не узнаю. Элора, милая Элора, никогда не позволяет жестким порывам ее тяготить. Однако с тех пор, как мы расстались, она изменилась. Или, может, изменилась я. Ее глаза сверкают, как лезвие, и я, сама того не осознавая, отступаю на шаг, чтоб не напороться на острие.

– Почему я здесь? – Прежней радости как не бывало. И след простыл. – Я хотела тебя навестить…

– Ты меня бросила, – шипит Элора, и я вздрагиваю. Ее маленькая ручка впивается в дверной косяк, покрытые коркой грязи ногти обкусаны до мяса. – Ты… ты меня опоила и ушла, и когда я проснулась, тебя уже не было. Я думала, ты погибла. Я думала…

– Элора.

– Нет! – Она ударяет ладонью по дереву.

Я замолкаю с негнущейся спиной. Элора никогда не повышает голоса. Никогда.

И вдруг я оказываюсь в положении, в котором ни разу не бывала.

Выставленная злодейкой, причиной боли, ярости, негодования сестры… этого я никак не ожидала.

А чего я вообще ожидала-то? Что Элора с распростертыми объятиями впустит меня в прежнюю жизнь. Что она останется родной, неизменной. Мое отсутствие, которое она считает предательством, ее ожесточило. Я могу понять гнев. Но то, как она смотрит сейчас, словно я для нее незнакомка, а ведь я проделала такой путь…

Я думала о ней. Каждый день. Не оставляла попыток вернуться.

Из носа вырывается долгий выдох. Я расправляю плечи. Если сестра недовольна, мы поговорим. Теперь у нас есть время, которого не было в день, когда в Эджвуд явился Король стужи.

– Я хочу все объяснить. Мне тебя так не хватало.

– Поздновато, Рен. Надо было рассказать мне, что ты задумала. Знаешь, каково это, проснуться в пустом доме и понять, что твоя единственная сестра ушла с Королем стужи, чтобы стать его жертвой?

– Страшно, – шепчу я. Одиноко. И ужасно злит, судя по всему. – На прощания не было времени. Я поступила, как посчитала лучшим.

– Для кого?

Она серьезно это спрашивает?

– Для тебя. Думаешь, я позволила бы ему тебя забрать? – выдавливаю я, сцепив зубы так яростно, что сводит челюсть.

– Ты не оставила мне выбора.

– Хочешь сказать, что лучше бы я ничего не сделала? Хочешь сказать, что лучше б тебя принесли в жертву, подвергли пыткам?

– Ты-то вполне живая.

От направления нашего разговора у меня внутри разверзается дыра. Покидая Эджвуд, я не подозревала, что Король стужи сохранит мне жизнь. Я была полностью готова погибнуть, лишь бы спасти Элору.

– Помоги-ка мне понять кое-что. То есть, чтобы обман не вышел напрасным, лучше бы я умерла?

– Нет, конечно, – сестра скрещивает тонкие руки, изящные губки поджаты.

– Тогда о чем речь?

– О том речь, – рычит она, – что тебе вечно надо строить из себя героиню. Всегда и везде.

Во мне ответной волной поднимается гнев.

– Я пыталась тебя защитить.

– Это эгоистично!

Слово рубит, словно топор палача. Легкие сжимаются, дыра внутри набухает, беспокойство наконец переплавляется в тошнотворную панику. Я окидываю взглядом снежный пейзаж. Уже совсем темно. Воздух тяжелый, будто масляный, он предупреждает меня о темняках, что рыщут за соляным кругом, вдали от огней поселения. И теперь я задаюсь вопросом, рады ли мне здесь вообще. Мне. Плоти и крови Элоры. Разум оцепенел, застрявший где-то между отрицанием и неверием. И, гадаю я, кто же изменился?

– Элора?

За плечами сестры появляется мужчина, кладет ей руку на бедро, поддерживая и защищая. Шоу. Я помню Шоу мальчишкой, у которого было слишком много веснушек и слишком мало здравомыслия, но он вырос мощным, широкоплечим, как бык, отрастил аккуратно подстриженную бородку. Насколько я слышала, он плотник и неплохо зарабатывает. А теперь он муж Элоры.

– Рен? – оторопело моргает он. – Ты вернулась.

– С кратким визитом, – успокаиваю его я с натянутой улыбкой.

Как же странно все это видеть. Элору в доме, который нам не принадлежит, с мужчиной, которого я почти не знаю, пока у меня за спиной снег и холод, ведь меня так и не пригласили войти. Они наверняка устроили свадьбу, пригласили на празднество весь город. Элора наверняка была самой красивой невестой. Она мечтала о золотых лентах в волосах.

Совершила ли я ошибку, явившись сюда? Неужели Элора не понимает, что я делала все ради нее, ради того, чтобы она сохранила жизнь, чтобы она жила дальше, до самой старости?

Эгоистично. Горло горит от подступающих слез. Подавляю их лишь усилием воли. А