В самом Сердце Стужи. Том II - Александр Якубович

не виновен! Это поклёп! Арестовали уважаемого человека! — крикнули из толпы.

— А виновен или нет, решит разбирательство и суд вместе с королевским стряпчим! — рыкнул я в ответ. — Закон един для всех! И я действую по закону! Я все сказал!

После этих слов я развернулся и спрыгнул с телеги, а мои бойцы стали теснить толпу прочь от ворот.

Было видно, что люди немного обескуражены моей речью — видимо, ожидали, что я, буду крутить пальцы и кричать о том, что я теперь владелец этих земель и вообще, мол, именно я тут дворянин и барин, а вы все — чернь и моя кормовая база. Что было бы ожидаемо. Но вот чего они не ожидали — это прикрытия именем короля Эдуарда и законами королевства.

Полезный маневр, он сработал уже во второй раз за последнее время. Сначала я осадил папашу Эрен, а теперь — целую толпу горожан.

Дело осталось за малым — провести дело Легера так, чтобы в его виновности не было ни единого сомнения. А это значит, что после приезда Ларса вместе со стряпчим, нам предстоит визит в торговую гильдию Атриталя. И мне придется присутствовать там лично.

Глава 3

Виктор

— Милорд! — ко мне спешил Арчибальд. — Милорд! Почему не дали приказ? Мы бы с парнями мигом их усмирили! Да важное дело что ли, самым крикливым по шее дать?

Я устало потер глаза и направился в сторону казарм. Кризис еще не миновал, и я решил остаться со своими. Покемарю сидя на лавке, не развалюсь.

— Потому что это не выход, — устало ответил я. — Недовольство людей я понимаю, его силой под лавку не загнать.

— Это вам миледи Эрен посоветовала слово держать? — спросил Арчибальд.

Я остановился и внимательно посмотрел на своего зама. Было видно, что Арчибальд с моим решением был не согласен и сейчас пытался найти внешние причины, почему я поступил именно так, как поступил.

— Да, это посоветовала баронесса, — ответил я.

— И вы прислушались к словам молодой жены? — продолжил дерзить Арчи.

— Прислушался, — ответил я, отворачиваясь от Арчи. — В отличие от нас двоих, она выросла в доме графа Фиано. И как минимум видела, как такие конфликты мог решать ее отец.

— Сомневаюсь, что на землях графа Фиано происходит что-то подобное, — протянул Арчи. — Это же родовые земли семьи Фиано, а не жалованный надел, как у вас, милорд.

— Вот поэтому мне стоит быть еще осмотрительнее в своих поступках, — ответил я заместителю. — Это вы видите во мне командира и лидера, Арчи. А эти люди видят во мне чужака. Как и в вас. Для них Легер понятнее, привычнее и роднее, а тут случился ночной арест. Кстати, ты запомнил лица крикунов из второго и третьего ряда? Те, которые про произвол горланили?

— Конечно же, — ответил мой зам. — Это с рынка мужики были, я их часто вижу. На купцов работают.

Я задумался. То, что сейчас случилось перед воротами, было плохо. Я надеялся, что смогу арестовать Легера и потянуть время до прибытия королевского стряпчего, который задокументирует судебный процесс против бывшего бургомистра. Вообще, было бы неплохо, чтобы такой человек постоянно квартировал в Херцкальте, чтобы не приходилось по любому спору с вольными отправлять за ним в соседний город. Я вроде как обязан поддерживать закон и порядок в городе, но при этом у меня не было на месте секретаря, который бы придавал легитимности проводимым мною судам и процессам.

— Пока ничего с ними не делай, но приглядывай, — сказал я Арчи, усаживаясь на лавку в казарме и отставляя в сторону ножны с мечом. — Если продолжат воду мутить и людей подбивать на всякое, будем решать уже по-другому.

— Вот это я понимаю, — кивнул Арчибальд. — А то эти разговоры, ожидания суда… Зря вы жену послушали, командир!

Я поднял глаза на своего зама и Арчи моментально понял, что сболтнул лишнего. Все же, не хватало ему изворотливой хитрости, какая была у Ларса. И при этом он не умел держать язык за зубами так же хорошо, как Грегор. Вот только Арчи был проводником мнения всего отряда, а это значит, что парни недовольны моим половинчатым решением не прибегать к силе, а только пригрозить горожанам. Да и я сам планировал изначально разогнать людей, но вмешалась Эрен.

Вспомнив сжавшуюся фигуру моей жены, после того, как мы с ней перебросились парой ласковых фразочек, мне стало как-то не по себе. Но идти и разговаривать с ней у меня сейчас нет ни сил, ни желания. Голова гудела от бессонной ночи и напряжения, которое я испытал во время обыска. Если бы мы не нашли вексели, то вся моя затея с арестом могла выйти пшиком. Нет, я бы смог что-нибудь придумать и осудить Легера, но со стороны это выглядело бы как злобная попытка вчерашнего наемника самоутвердиться за счет ранее уважаемого бургомистра.

Нет, мне нужен тотальный разгром. Безоговорочные доказательства и публичное признание преступлений бургомистра, который годами разворовывал городскую казну. А после — его демонстративная казнь, но казнь именно что справедливая. Этим показательным громким делом я смогу укрепить свои позиции в городе и начать выстраивать отношения с местными, ведь как они зависели от меня, так и я — от них.

Цеховая солидарность была здесь не просто звуком — по власти и влиянию гильдии и объединения мастеров превосходили известные мне профсоюзные движения, функция многих из которых к моменту моей жизни свелась исключительно к сбору членских взносов. Нет, тут цеховые стояли друг за друга горой. Не имея происхождения, они выгрызали для себя права и льготы, следили за тем, чтобы всем представителям профессии предоставлялись равные условия. Рабочий человек здесь ощущал двойное давление: со стороны аристократии, которая могла в любой момент применить силу, и со стороны купцов, которые пытались погреть руки на результатах их трудов.

Легер, его семейство и партнеры по купеческой гильдии Атриталя не были для меня угрозой. Купцов нигде особо не любили, пусть они были богаты и влиятельны. Но вот ссориться с мастеровыми — себе дороже, а ведь именно они сегодня пришли к воротам замка, обуреваемые тревогой, что король назначил бароном на надел какого-то мясника.

Нужно договариваться с реальными производителями в лице мастеров и фермеров, а не с купцами-спекулянтами. Последние считали себя