Наследник для зверя - Анна Григорьевна Владимирова

губы дрогнули, и она шмыгнула носом, часто моргая.

— Прости, — улыбнулась, осторожно нажимая на газ. — Ты у меня такая умница…

— Вся в тебя, — улыбнулась я, дотягиваясь до ее ладони.

Оставалось дождаться, когда Рон вернется. Мысль о нем снова сбивала дыхание. Я вспоминала его голос…

…и радовалась, что он еще не знает, что скоро станет папой.

Глава 28

— Мистер Харт…

Я только поднял морду и презрительно глянул на мужчину по ту сторону прутьев. Последние дни я почти не возвращался в двуногую ипостась. Боялся не выдержать, хотя уже и не понимал, в каком виде мне хуже. Казалось, в звере боль немного тупее, а вот тоска резала наживую. Временами приходили мысли об избавлении смертью, потому что я уже видел Донну не только во сне — она мерещилась мне в каждом углу и ощущалась рядом. Я чувствовал ее дыхание, голос…

…Когда мне дали право одного звонка, я не задумываясь набрал ее номер, который подсказала телефонная книга на мобильном — снизошли его предоставить, чтобы я выбрал нужный номер. Но услышать ее голос стало новым испытанием. Кажется, я бросался на прутья клетки всю ночь после разговора — лапы болели, ребра тоже… Но я уже ничего не помнил. И даже забыл о том, что у клетки кто-то стоял.

— Мистер Харт, вернитесь, пожалуйста. Вам нужно привести себя в порядок и поесть… Есть разговор.

Ах, да. Я же еще и не жрал ничего последние дни. Сколько я уже тут?

— Вы меня слышите?

Сдохнуть я всегда успею, надо послушать.

Я тяжело поднялся на лапы, отозвавшиеся болью, и склонил голову, пуская по телу дрожь оборота. Когда поднялся и сел на колени, у клетки уже никого не было, но двери были открыты, а за углом в коридоре ждали.

Зря я не нашел в себе силы поесть вчера. Может так случиться, что сегодняшний день окажется последним. И Донне надо было сказать, что люблю ее, и что она — мое все… Хотя зачем? Чтобы она мучилась больше? Достаточно того, что я это знаю.

Поднявшись на ноги, я прошел к двери, где меня встретила охрана.

— Пройдемте, — кивнул мне один, и я последовал за ними по холодным коридорам к лифтам, которые открылись будто совсем в другом мире. Меня провели в гостиничный номер с панорамным видом на обрыв и сообщили, что через час пригласят на встречу, а пока мне желательно принять душ, позавтракать и одеться. Предложили еще врача, но я только качнул головой, сдерживая ярость из последних сил.

Я ни черта не понимал. Знал только, что есть такой изощренный стиль пыток: неведение и смена отношения с немилости на благоволение. И обратно. Меня ломали. Это даже льстило. Потому что я уже сломался. И не позволю вернуть себя за решетку.

Я принял душ, ощупав ноги и ребра — отбил, но не сломал. Хотя все равно радоваться было нечему — если придется вырываться, это сильно затруднит дело. Когда вышел, обнаружил накрытый обед у кровати — да такой, будто мне предлагалось поесть в последний раз. Не стал отказываться.

Через час я уже был в чистом дорогом костюме, хотя предпочел бы футболку, чтобы не стесняла движений.

— Мистер Харт, — в дверях нарисовался тот же тип, что приходил за мной к клетке. — Как вы?

— Сносно, — глянул на него исподлобья.

— Готовы? Пройдемте.

Мы вышли в коридор и снова направились к лифтам.

— Вы впечатляете, Харт, — повернулся ко мне провожающий, нажав кнопку лифта. — Мое имя Петр Виммер, спецподразделение королевской разведки. — И он протянул мне руку.

Я остался стоять, прожигая его взглядом.

— Простите, не испытываю восторга от знакомства, — процедил глухо.

Он кивнул, пропуская меня в лифт:

— Понимаю вас, — зашел следом. — Но вы же тоже понимаете, почему оказались тут, в таких условиях?

— Нет. Я никогда никого не предавал.

— Вы ослушались совета не вмешиваться, — спокойно глянул он мне в глаза.

— Сложно слушаться, когда сначала мне подсыпали какую-то дрянь, чтобы я кинулся на Донну Линдон, потом отобрали дело. Вас бы это устроило?

— Я знал, что это не устроит вас, — усмехнулся он. — Хотя надеялся… Но, впрочем, не жалею, что вы оказались тут. Прошу.

Я глянул на него со злостью, шагая из лифта. Мы прошли по коридору и оказались в просторном кабинете, залитом светом.

— Я хочу извиниться перед вами, — указал он мне на кресло. — Но мне нужно было вас проверить.

— Проверить? — упрямо стоял я.

— Да, Харт. Садитесь. Хотите что-нибудь?

— Курить.

Он прошел к столу и открыл ящик.

— Это я устроил вам всплеск гормонов, — протянул мне пачку с зажигалкой. — Все дело было в том, что вы и ваша самоотверженность и пристрастность в этом деле стали мешать. Но не ваша в том вина. Я не мог просто так ввести вас в суть дела, не зная вашей личной сути.

— Теперь знаете? — усмехнулся зло и с наслаждением зтянулся.

— Теперь да, — кивнул он, задумчиво щурясь. — В разгар отношений с вашей избранной вы оказались за решеткой… И не задали ни единого вопроса. Как и не дрогнули.

— А вы знаете, что не дадите мне повода вас сейчас убить, — выдохнул я вместе с дымом, зло усмехаясь. — Иначе бы нас окружали охранники.

— Вы проницательны, — довольно кивнул он. — Умирать сегодня я не планирую. А вот вас ввести в суть происходящего хотел бы. Что скажете?

— Почему сейчас? — потребовал я.

— Вы прошли проверку. Вы мне подходите.

— Я был уверен, что это наказание, — сузил я глаза.

— Бросьте, — фыркнул он. — Вас не за что наказывать. Я должен был удостовериться, что никакое личное не станет превыше того, кто вы есть и какой пост занимаете.

Знал бы он, куда я мысленно посоветовал ему засунуть мой пост.

— Вы же сами устроили мне это личное, — хмыкнул я. — Почему Донна?

— Она сама примелькалась, — пожал он плечами. — Вы же это выяснили.

Я помолчал, хмурясь.

— Жаль, что ничье личное для вас уже ни черта не значит.

— Поэтому вы мне нужны, — довольно усмехнулся он. — Я — циничная старая тварь,