Пепел севера - Светлана Бернадская

— Уфф, холодно, — жалобно простонала Рэйлин и приподняла голову, с трудом разлепив сонные, темно-зеленые в свете огненных бликов глаза.

Из ее рта вместе со вздохом вырвалось облачко пара. Она удивленно посмотрела на застывшего в замешательстве Марона, приподнялась выше, опершись на локоть, смущенно отдернула руку и ногу.

Марон едва не застонал, теперь уже от досады — стало остро не хватать этой приятной, теплой тяжести поверх его тела. Мысли разбегались в разные стороны вслед за желаниями: хотелось одновременно и прижать ее обратно к себе, и отпрянуть подальше; хотелось жадно рассматривать нежную кожу на ее груди — с отпечатавшимся на ней следом пуговицы с его рубашки — и в то же время зажмуриться что есть силы, иначе никак невозможно будет угомонить рвущуюся наружу магию холода.

— Маар, чтоб тебя снежные тролли покусали, я только-только огонь разжег! — с досадой произнес Ниим, отмахиваясь от повалившего из очага дыма.

— А я тут при чем? — хрипло огрызнулся Марон, с трудом отводя глаза от ослабленной шнурoвки на корсаже платья Рэйлин.

— На стену лучше смотри, — сердито проворчал бескрылый и потянулся за кочергой.

Рэйлин перевела недоуменный взгляд с Ниима на Марона, на миг замерла — и зарделась, отвела глаза, грациозно повела рукой в сторону очага. Там тотчас же заплясал огонь. Ниим отпрянул, озадаченно поскреб подбородок рукоятью не пригодившейся кочерги и чуть менее раздраженно поинтересовался:

— Что дорогие гости желают на завтрак? Может быть, чаю?

— Нет уж, премного благодарен, — буркнул Марон, застегивая верхние пуговицы на смятой рубашке, и бросил на вероломного друга самый ядовитый взгляд, на который оказался способен. — Я как-то разлюбил твой чай со вчерашнего дня.

— Как знаешь, — нисколько не смутившись, отозвался двуликий. — А вы, миледи?

Рэйлин вновь поежилась и отрицательно помотала головой, натягивая повыше на плечи край мехового плаща.

— Нет, спасибо. А где тут у вас…

— А. Там, за циновкой, второй ход налево. Возьмите с собой лампу, чтобы не оступиться ненарокoм. Тут ведь окон нет, темно, как в подземелье.

Она поднялась, с видимым сожалением откинув меховой плащ, расправила юбки и рассеянно осмотрелась. Помешкав, развернула руки ладонями вверх, и за считаные мгновения по холодной лачуге разлилось благословенное теплo. Марон исподлобья наблюдал за тем, как лицо Рэйлин постепенно озаряется довольной улыбкой. Когда она скрылась за циновкой, Ниим кивнул в ее сторону и словно между делом обронил:

— Учись. Девочка едва избавилась от браслетов, а даром владеет не в пример лучше тебя.

— Каков учитель, таков и ученик, — не остался в долгу Марон. — А она…

— Она сильный стихийник, — перебил егo Ниим, прищурившиcь. — Немногие одаренные способны черпать магию напрямую из природы. Может, и хорошо, что ты не собираешься брать ее себе. Сила ее дара пригодится Источнику, когда эта тиинна окажется по ту сторону Барьера.

«Когда», а не «если», отметил про себя Марон, со злостью скрипнув зубами. Бескрылая задница нарочно дразнит его и, что особенно неприятно, попадает точнехонько в цель, заставляя Марона ощущать себя неполнoценным во всех смыслах этого слова.

— Это мы еще увидим, — мрачно пообещал он Нииму, поднимаясь с груды примятых тюфяков. — Пойду оседлаю лошадей.

Часом позже он украдкой наблюдал тем, как Рэйлин, сидя в седле, довольно щурится от слепящей белизны свежего снега. Буря утихла, забрав с собой непроглядные облака, и ярко-синее небо, низко нависшее над головами, напомнило Марону бескрайнее море, которое он видел в далеком детстве, когда север еще не был заключен в ледяные оковы вечного холода.

— Как Ниим лишился крыльев?

Вопрос Рэйлин вырвал его из расплывчатых грез и вернул к суровой действительнoсти.

— Он попал в плен, — нехотя ответил Марон. — Сразу после окончания войны с пленным и не церемонились.

Рэйлин передернуло.

— А как его лишили магии?

— В их крыльях и заключен магический дар. Без них они непол… кхм… они как обычные, неодаренные люди. Плюс ко всему, лишившись крыльев, они не могут даже принять человеческий облик и затеряться среди людей. Впрочем, я не уверен, что Нииму понравилось бы доживать век в человеческом облике.

— Почему?

— Он как-то признался мне, что самый страшный кошмар двуликого — остаться в людском обличье и не суметь обернуться обратно, в крылатую ипостась.

Хорошенькие губки Ρэйлин, раскрасневшиеся от мороза, сложились в оскорбленную гримасу.

— А что плохого в людском обличье?

— В человеческом облике их сила слабеет. Ниим как-то пытался мне объяснить, но я не очень понял.

Ρэйлин задумалась, потерев пальцами переносицу.

— А зачем тогда они перекидываются в людей?

Марон усмехнулся.

— Этого я тоже толком не понял. Говорят, в человеческом облике ощущения ярче. Понимаешь, эта их чешуя… Она как броня. В ней они не чувствуют ни холода, ни зноя. Ударишь ты его или приласкаешь — они не ощутят особой разницы. Пока не обрубишь им крылья, — добавил он и умолк.

Сигнальный браслет на руке замигал. Марон, нахмурясь, прислушался и уловил сообщение связного: угроза в воздухе, три цели, одиннадцатый квадрат, обманный маневр с юга.

— Как, сейчас? — забормотал он себе под нoс и с тревогой взглянул на прозрачное, чистое небо. — Они там что, совсем страх потеряли?

— Что случилось? — выпрямилась в седле Рэйлин.

— Прорыв Барьера, — коротко бросил он и мысленно прикинул путь. Сейчас они с Рэйлин в восьмом квадрате, а это значит… Ничего хорошего это не значит. — Угроза в воздухе. Нам надо поторопиться. Ты можешь ехать быстрее?

Рэйлин с опаской взглянула на небо, затем — с сомнением — на своего коня.

— Это не от меня зависит. Лошади трудно пробиваться сквозь свежий снег.

Конь Марона крепче и выносливей, он способен проторить дорогу в снегу для лошади Рэйлин, но тогда придется оставить ее у себя за спиной, а этого Марон допустить не мог.

Скулы неприятно свело от напряжения, но он постарался не выдать беспокойства.

— Просто постарайся немного ускориться.

Ρэйлин постаралась, посильней ударив стременами по бокам лошади.

— Все плохо, да? — тихо спросила она.

— Ничего такого, с чем нельзя справиться. Патрули уже приняли вызов. Нам просто нужно ехать вперед.

Увы, они успели добраться лишь до шестого квадрата, когда Марон, в очередной раз оглянувшись, увидел в небе позади себя три черные увеличивающиеся в размерах точки.