Злодейка в быту - Мстислава Черная

нащупываю нить, связывающую меня с Шаояном, но не дергаю — не хочу, чтобы из-за меня он оказался в ловушке. Наоборот, я тянусь к нему.

«Шаоян?»

Я действую больше по наитию, совершенно не уверенная в результате.

«М-м-м?» — ответ приходит.

От радости я вываливаю на своего демона мешанину образов: как я нашла у себя под окном заклинателя, как сорвалась в столицу из-за сообщения о ранении отца, как чуть не вышла замуж и как сижу невесть где, ожидая, что в любой момент заклинатель вернется и я снова окажусь в совершенно непонятном зависимом положении.

«То есть моя прекрасная госпожа хочет, чтобы ее забрал я, а не светлый мастер флейты?»

«Да! — Само собой! Что за глупый вопрос⁈ — Но я боюсь, что тебе опасно здесь появляться».

— Опасно? Мне? Владыке Срединного домена? — фыркает Шаоян над ухом.

Я выныриваю из медитации, резко вскакиваю. Он пришел за мной, и не по приказу, а просто потому, что услышал, что я этого хочу! Про возможную опасность я забываю — вид у Шаояна настолько самодовольно-самоуверенный, что невозможно представить, будто какой-то бродячий музыкант способен доставить ему малейшие неприятности.

— Шаоян! — висну у него на шее.

Он неловко застывает, как будто мы не спали уже в одной постели! Наверное, он не ожидал настолько бурных восторгов. Если честно, я сама от себя подобных проявлений не ожидала. Я собираюсь разжать руки, но Шаоян опережает, я ощущаю бережное прикосновение его ладоней к спине, он обнимает меня, а когда я все-таки поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в глаза, светящиеся мягким янтарным светом, он наклоняется, и мы оказываемся нос к носу.

От мысли, что сейчас Шаоян меня поцелует, у меня перехватывает дыхание. Губы сами собой приоткрываются, но Шаоян не целует, он склоняется еще чуть ниже и трется кончиком носа о мой нос.

Странный жест отзывается внутри теплом.

— Значит, ты отказала небожителю и предпочла демона? — уточняет он.

— Да. И раз уж ты вспомнил, разве нам не нужно убраться отсюда побыстрее?

— Вам не о чем переживать, моя госпожа.

Наконец-то я чувствую, что он оттаял и больше не притворяется отстраненным истуканом.

— Вообще-то, я за тебя волнуюсь, Шаоян, — вздыхаю я.

— Я польщен. И что, я могу рассчитывать на повышение от наложника до супруга? — ухмыляется он, прищуривается. Вроде бы шутит, но мне кажется, что он серьезен.

— Рассчитывать ты, безусловно, можешь, — ухмыляюсь я в ответ.

Рассчитывать на повышение совсем не означает получить это самое повышение.

В буре эмоций я все же сохраняю здравый смысл. Сначала небожитель, а теперь демон предлагают мне брак⁈ Да что происходит-то? Если вспомнить, то Шаоян с самого начала рвался в наложники…

Благодаря печати он мне точно не навредит. Тот факт, что сама печать мне вредит, опустим.

Ха, почему бы мне просто не довериться себе, своему чутью, своему сердцу? Рядом с Шаояном я чувствую себя счастливой, в его объятиях спится сладко — что еще мне нужно? Гарантии, которых нет и быть не может? Пользуясь тем, что лицо моего демона по-прежнему близко-близко, я прижимаюсь губами к его губам, целую, глажу кончиками пальцев по щеке. Его кожа, со стороны смотревшаяся довольно грубой, напоминающей шкуру, оказывается нежно-бархатистой.

Когда я отстраняюсь, Шаоян смотрит на меня шалым взглядом и выдыхает:

— А’Лин…

— Ян’эр, — улыбаюсь я. Да, мой выбор абсолютно правильный.

— А’Лин, ты пойдешь со мной в Нижний мир?

— В качестве супруги? — Все же меня царапает поспешность, с которой он предлагает свадьбу.

— Как тебе больше нравится? Супругой или драгоценной гостьей владыки домена? Ученицей, пленницей, хозяйкой? Если ты хочешь домой…

— Поместье в столице перестало быть моим домом, — пожимаю я плечами. — По призраку старика я точно не скучаю. Вещи бы забрать.

— Потом. — Шаоян снова трется носом о мой нос. — Ты ступила на путь самосовершенствования, а значит, у нас впереди вечность. Успеем и сокровища забрать, и пожить везде, где тебе захочется, и корону на тебя померить, мм? Через три дня, чтобы твой отец не волновался, побываешь дома.

— Да, — соглашаюсь я. Звучит волшебно.

Шаоян улыбается. Пожалуй, на моей памяти он никогда не был таким расслабленно-довольным.

Он берет меня за руку, и вокруг стремительно чернеет. Возникает ощущение то ли падения, то ли полета — совсем не так, как было с флейтистом. Закручивается поток искаженной ци, пространство искривляется, становится трудно дышать, ноги подкашиваются, но Шаоян не позволяет мне упасть, подхватывает, и я утыкаюсь носом в его плечо. Шаоян продолжает меня поддерживать, даже когда мрак рассеивается и приступ дурноты проходит.

Мы оказались на просторной, ничем не примечательной террасе, отделенной от внутренних комнат резными панелями. Здесь деревянный пол, деревянные стены — минимализм и пустота. Ближе к перилам есть только низкий столик и пара кресел.

Шаоян провожает меня к ближайшему и помогает сесть:

— Виноват, моя госпожа, не предусмотрел, что вам станет плохо из-за концентрации ша-ци.

— Я уже в порядке.

— Подожди немного, — просит Шаоян.

С террасы открывается вид на каменный сад, поразительно похожий на то место, куда меня забрал флейтист: те же бежево-розовые скалы и кусты с иглами вместо листьев. Даже миниатюрный водопад устроен.

Та-ак…

И как это понимать⁈

Это что угодно, но точно не совпадение.

Глава 41

На созданный магией мираж сад не очень-то и похож, но пусть будет мираж. Разве у Шаояна было достаточно времени, чтобы создать картинку, повторяющую случайный кусочек природы? И какой смысл повторять пейзаж ради меня?

Больше похоже на то, что между моим демоном и флейтистом есть прямая связь, не имеющая ко мне никакого отношения, а излом реки — значимое для обоих место, причем контекст явно положительный, потому что один приводит к реке потенциальную ученицу, другой же и вовсе каждый день любуется водопадом из окна спальни.

Что до брачного предложения, оно могло быть не более чем шуткой в пику Шаояну. Какие у них отношения? На вражду не похоже. Коктейль соперничества и дружбы? Хм… Не складывается у меня пазл, словно пары деталек не хватает, а еще несколько штук развернуты не теми сторонами.

За спиной раздаются шаги.

— Моя госпожа. — Шаоян игнорирует свободное кресло и садится на пол подле меня.

Удивительно, что, изображая наложника, он не выглядит приниженным или ущемленным.

— Да? — Про