Брачные ошибки - Полина Ром

ты, и я знали Виджана и Данеша много лет. Они были близки нашей семье и ели с нами за одним столом. Разум Бахтора затмила жадность... - с горечью повторил раджан. - Затмила настолько, что он совершил глупость – втянул обоих мальчиков в эту грязь.

Повелитель налил в пиалу вино и выпил его залпом, со злостью кинув безобидную золотую плошку об стену. Эрик и Алар молчали, разделяя его горечь. Если Виджан не слишком часто общался с ними, так как прошёл уже тридцатилетний рубеж, то Данеш, который был только на пару лет старше Эрика, часто принимал участие и в их тренировках, и в их беседах. Оба они понимали сейчас и горе повелителя, и тяжесть на его сердце. Предательство всегда отвратительно...

***

Эрик ценил в Аларе всё: и большой запас знаний, который только недавно стал сопоставим с собственными знаниями Эрика, и его дружелюбие и мягкость, и его доброе и ровное отношение к слугам, и умение настоять на своём в споре без скандала и истерики. Юный наследник престола никогда, ни при каких условиях не выпячивал свой высочайший социальный статус и в разговоре с учителем, если приводили разумные доводы в споре, мог поменять точку зрения.

Так что, кроме любви к младшему брату, Эрик испытывал к нему ещё и глубокое уважение. Именно Алар, хоть и был младше возрастом, изначально построил отношения так, что это была дружба равных. Не сын правителя снисходил до простого смертного, а подросток, который крепко дружил с юношей. И джангир знал, что никогда не предаст друга. Слишком уж показательны были примеры предательства.

Хорошо то, что останавливал Эрика от мыслей о предательстве не страх разоблачения и последующей казни, а тёплое чувство родства с Аларом. Всё же, при всех недостатках и несовершенствах, в джангире сильна была некоторая внутренняя порядочность, а здесь, в Джалире, наблюдая местную жизнь, он впитывал и местные понятия о чести и преданности.

Глава 39

Не все и всегда было гладко в жизни Эрика и Алара. Даже при том, что правитель старался окружить своего сына и его джангира лучшими воинами и самыми мудрыми учителями, жизнь подбрасывала ситуации, которые приходилось решать здесь и сейчас самим подросткам.

***

Стрелка-лучника на высокой крыше одного из богатейших домов города Эрик заметил случайно. Понимание, в кого целится убийца, пришло мгновенно. И вместе с этим пониманием нахлынуло осознание: он не успеет помешать…

Сейчас убийца отпустит тетиву и, коротко свистнув, стрела вонзится в едущего на полкорпуса впереди Алара. Руки Эрика действовали сами по себе, почти без участия его воли и сознания: короткий замах и резкий, разрывающий шкуру коня кровавой полосой удар по крупу Лиджана. От резкой боли животное с визгливым ржанием взвилось на дыбы, поймав стрелу в широкую грудину. Не удержавшись, Алар свалился с коня, и Эрик, понимая, что сейчас или через мгновение копыта перепуганного жеребца могут опуститься прямо на брата, слетел с собственной лошади, закрывая мальчишку своим телом. Вторая стрела попала ему в плечо...

Несколько мгновений сумасшедшего переполоха, когда никто не понимал, что случилось, а главное, что делать. Затем чёткие отрывистые приказы капитана охраны, и свита, закрывая Алара и Эрика своими телами, сдвинулась под сень раскидистого дерева. Часть охранников попыталась выловить стрелка, но это оказалось бесполезным: тот продумал путь отступления и к моменту, когда стража добралась, уже исчез.

Эрику повезло - стрела прошла насквозь, не задев ни крупные сосуды, ни важные мышцы. Однако лечение было долгим и не слишком приятным. От Алара он получил новый титул: лигр джанг - кровный брат.

Раджан Лагар был в бешенстве от этой попытки покушения, но быстро взял себя в руки. Отдав сына и его джангира в руки лекарей, он практически исчез из дворца на несколько дней. Затем повелитель вернулся уже слегка успокоенный и терпеливо ждал ещё три недели, пока однажды слуги не принесли и не бросили к трону связанного по рукам и ногам мужчину. Правитель рассматривал его так долго, что пленник, не выдержав, сам нарушил молчание:

- Будь ты проклят, Лагар!

- Проклят будешь ты, Бахтор. За то, что втянул в предательство своих детей, – голос повелителя был странно спокоен, даже слегка скучен.

Эрик и Алар, сидящие на ступеньках к трону, молча разглядывали человека, который подготовил покушение на жизнь наследника. Лигр джангу только день назад сняли повязку, и свежий рубец на коже чесался почти невыносимо. Однако сидеть приходилось тихо, не шевелясь. Да и сама атмосфера тронного зала, толпы придворных и советников, замерших вдоль мраморных стен и боящихся взглянуть в глаза раджану, не располагала к движению.

А Бахтор, понимая, что потерял всё полностью – не только привычное роскошное существование, но и жизнь обоих наследников, а сейчас ещё и собственную жизнь, разразился проклятиями, приходя в неистовство, брызгая слюной и извиваясь, как червяк, в попытках сбросить верёвки.

Радажн Лагар поднял руку, запрещая кинувшимся слугам заткнуть рот пленнику или силой успокоить его. Наконец Бахтор устал и лежал у подножия трона, задыхаясь и сипя, жадно хватая воздух.

- Только всемогущий Олла непогрешим… Я же, ничтожный, верил, что в тебе осталось хотя бы чувство собственного достоинства. Ты начал грязную игру с предательства, Бахтор. И с каждым днём скатывался все ниже и ниже. Даже твои сыновья, платя за твоё преступление, вели себя достойнее. Ты же опорочил все, к чему прикасался. Раньше я думал из милосердия подарить тебе легкую смерть, такую же, как твоим детям… - раджан помолчал, затем сделал короткий повелительный жест и приказал: - На кол!

У Эрика мороз прошёл по коже: однажды он уже видел такую казнь. По местным поверьям, она считалась не только самой болезненной, но и самой унизительной и позорной: Олла не принимал людей, заслуживших такую смерть, в свои сады Вечной Жизни. Эрик заметил, как слегка нахмурился Алар, а потом молча утвердительно кивнул, соглашаясь внутри себя с решением отца.

Для Эрика это событие стало хорошим уроком: нельзя оставлять врага у себя за спиной. Ещё хуже оставлять за спиной разозлённого врага.

***

Следующий опасный эпизод произошёл, когда они охотились на тигра. Мальчик из высокого рода не мог считаться взрослым, пока не добыл свою первую шкуру. Шелковистое оранжевое полотнище в ярких чёрных полосках служило доказательством того, что убивший зверя – настоящий воин