Брачные ошибки - Полина Ром

происходящее он первое время совсем не мог. Почти каждый день, а иногда и не по одному разу, он сталкивался с чем-то настолько странным и экзотическим, что ему приходилось делать небольшое усилие, напоминая самому себе, что это не сказка, а другая страна с другими обычаями.

Большим шоком для Эрика стало присутствие на казни. Он вместе с Аларом стоял за спиной правителя, окружённый шеренгой стражи, отгораживающей их всех даже от приближенных владыки. Перед ними был помост, на котором два по пояс голых мускулистых мужчины спокойно и деловито накидывали узкие шнурки на шеи преступников и резким движением обрывали их жизнь. Стража тут же подхватывали обмякшее тело, уносила с помоста, а другие охранники выводили новую жертву.

Место правителя располагалось на возвышении, где был устроен устланный коврами и заваленный подушками специальный подиум. Место казни располагалось метрах в десяти оттуда. И под жарким южным солнцем, от помоста, где происходила казнь, ветерок доносил удушливые запахи нечистот. Конвейер смерти работал непрерывно...

А за этим помостом бушевало гигантское людское море: посмотреть на казнь, о которой целую неделю кричали все глашатаи Джалира, собрались почти все местные жители.

Это казнили заговорщиков, виновных в смерти наследника Рагола. Тут были и сами заговорщики, и члены их семей старше четырнадцати лет, и приближенные слуги. Казнь продолжалась больше часа, и от безумия спасло Эрика только то, что перед началом процедуры Алар лично принёс ему какой-то странный напиток и, разлив его по двум бокалам, заставил своего друга выпить. Свой бокал Алар осушил первым, не обращая внимания на мерзкий и горький вкус напитка.

Тогда плохое знание языка помешало барону понять, куда они собираются. Да и не таким уж наивным был этот средневековый юнец: у себя дома, на родине, ему несколько раз приходилось смотреть, как вешают преступников. Бывший опекун фон Гольц был большим любителем подобных зрелищ и старался не пропускать казни. Иногда в знак особого расположения он с собой брал опекаемых. Но там, дома, подобное действо проходило гораздо помпезнее и, как бы это странно ни звучало, человечнее.

С помоста зачитывали перечень прегрешений преступника. На лобное место его сопровождал священник, который и давал бедолаге последнее отпущение грехов и заодно уж поддерживал его духовно в страшный миг перехода от жизни к Божьему престолу. Местная же процедура вызывала у барона отвращение и своей размеренностью, и отсутствием духовного напутствия.

Бога, которому поклонялся Алар, его отец и все остальные жители страны, именовали Олла. Служители Оллы носили широкие жёлтые одеяния, брили лицо и виски. При дворце правителя был свой храм, который местные называли базаликой.

Алар, отправляясь туда на следующий день после возвращения, пригласил друга с собой. Еще не слишком понимая, куда именно его привели, Эрик с любопытством рассматривал покрытые мозаичным орнаментом стены большого помещения. Отметил для себя и высокие, чуть заостренный вверху арки, и такой же странной формы окна, сквозь витражи которых внутрь комнаты падали яркие разноцветные снопы света. Весь пол комнаты был застелен множеством ковров. И только когда Алар и сопровождавшие их слуги упали на колени, уткнувшись лбом в пол, Эрик сообразил, что это храм.

Здесь не было привычных фресок, а главное, не было икон и свечей. Изображение Оллы вообще отсутствовало в храме. Но к молящимся вышел служитель, завёрнутый в жёлтые шелка, и очень протяжно, напевно, начал произносить то ли какой-то храмовый гимн, то ли молитву. Голос служителя взмывал под купольный потолок и обрушивался оттуда на посетителей необычными ритмичными волнами. Эрик, продолжавший столбом стоять в дверях комнаты, развернулся и вышел. Ему показалось неловким наблюдать за тем, как возносят молитвы чужому богу. Но само действо напугало его непохожестью на привычные обряды.

На шее Эрика чудом сохранился небольшой крестик, который он носил с самого рождения. Матушка учила его молитвам и в дни больших праздников возила в храм. Но до сей поры вера во Всевышнего была для молодого барона чем-то достаточно абстрактным.

***

Первая беседа раджана Лагара Справедливого и его юного гостя произошла дней через пять после того, как нашёлся наследник. К правителю Эрика отвёл евнух Эргер, который тут же и удалился, пятясь и не забывая низко кланяться. Надо сказать, что беседа не сложилась. Правитель настолько плохо владел чужим ему языком, что большую часть слов Эрик просто не понимал. Почему-то владыка местных земель не захотел пригласить переводчика. Эрик понял только, что отец Алара говорит о посещении храма. Сам же барон на тот момент знал не более сотни местных слов, и большая часть из них была глаголы.

Лагар явно был раздосадован неудачей и, побившись минут десять, негромко хлопнул в ладоши. Вошёл слуга, которому правитель что-то приказал. Через несколько минут вернулся Эргер. Выслушав небольшую речь правителя, он «перевёл» Эрику:

- Твоя должен идти… быстро джангир хорошо учить… господин твоя хвалить.

Вот после этого Эрик и стал присутствовать на всех уроках, которые давали новому наследнику. Первое время было сложно, даже нудно. Бестолковый набор слов, который нашёптывал ему в ухо Эргер, с трудом укладывался в голове. Однако с появлением Йенса стало значительно легче. Тот был в рабстве уже более трёх лет и местным наречием владел значительно лучше. С этого дня языковые навыки Эрика начали активно расти.

Следующий разговор с правителем состоялся примерно через полгода, и Эрик поразился тому, насколько лучше Лагар стал говорить на его языке. Сама мысль, что взрослый, состоявшийся мужчина, правитель большого государства, счёл необходимым учиться чему-то новому, была для Эрика достаточно революционной. Возможно, именно поэтому к словам отца Алара он отнёсся очень серьёзно.

Беседа была долгой. Настолько долгой, что в какой-то момент владыка хлопнул в ладоши и приказал вошедшему слуге накрыть стол: собеседники проголодались. Владыка расспрашивал Эрика о его жизни. Расспрашивал методично и подробно, вникая в каждую мелочь. Даже просил объяснить некоторые законы.

- Значит, джангир Эрик, твоя молодая жена будет свободна, если ты не вернёшься через семь лет? - Я слышал раньше о таком, раджан Лагар. Мне кажется, что так и будет, но я могу и ошибаться, ибо знания мои несовершенны.

К этому времени Эрик уже вполне уверенно использовал местные, несколько вычурные и цветистые обороты. Речь коснулась и его веры, но тут юный барон проявил странное, непонятное даже ему самому упрямство. Впрочем, раджан Лагар был мудрым человеком и слишком сильно настаивать не стал. Только деликатно уточнил, нужна ли