Аромагия. Книга 2 - Анна Орлова

сожалением подняла голову и огляделась. Темные здания с крошечными оконцами, высоченные заборы, редкие газовые фонари. – Где мы?

– В порту, – признал Петтер, кажется, с некоторым смущением. – Я снимаю здесь сарай. Ну, мастерская и ангар…

От него вдруг потянуло смолистым – теплым и колким – ароматом сосен. Светло, прозрачно и высоко-высоко…

И я не выдержала. Притянула его к себе – и поцеловала, насколько хватило дыхания.

– На удачу, – объяснила я, отдышавшись. Медвяное благоухание мускатного шалфея пьянило не хуже вина.

Петтер молчал, крепко меня обняв. Какие-то рычажки и рукоятки больно впивались в бок, однако меня это не особенно беспокоило. Все так невпопад, так неправильно, так нелепо! Женщина за тридцать – и молоденький мальчик! Но больше мне с собой не справиться… Глупо, правда?

– Нам нужно спешить, – шепнул Петтер, даже не делая попытки меня отпустить.

– Нужно, – согласилась я, не двигаясь.

Закрыть глаза – и дышать. Чувствовать. Жить.

Потом – спустя то ли мгновение, то ли полчаса – он неохотно разжал объятия, отодвинулся. И то лишь потому, что в стекло настойчиво постучали.

– Эй, парнишка, – произнес чей-то грубый и неуместно веселый голос. – Хватит уже, выбирайтесь. Вы ж не миловаться сюда приехали!

Петтер покраснел жаркой волной, прикусил губу.

Окликал нас мужчина средних лет в военной форме со споротыми знаками различия. Надо думать, сторож или кто-то, его заменяющий.

– Привет, Тень Волка! – ухмыльнулся он, когда Петтер помог мне выбраться из авто.

Где-то вдали слышались голоса, поющие нетрезвую песню, резко пахло дешевым вином, машинным маслом и человеческими испражнениями (а может, и не только человеческими).

М-да, уютное местечко!

– Почему «тень волка»? – удивилась я вполголоса и тут же обругала себя за недогадливость. Знала же трактовку имени Ингольва!

– Господин полковник – «Королевский Волк», – ровным тоном объяснил словно заледеневший Петтер. – А я – его тень.

Непослушная тень, своевольная…

От Петтера пахло горьковатым табачным дымом – и сладковато-землистым ароматом свежих табачных листьев.

– Ага, – подтвердил незнакомец. Судя по неопрятной бороде и алкогольному амбре, от которого буквально резало глаза, он пил так давно, что теперь ему уже море было по колено. И уже Петтеру: – Ты чего бабу-то притащил? Неужто кататься?

На «бабу» возмущаться я не стала. Здесь совсем иные правила, так что лучше предоставить Петтеру самому вести разговор.

– Нужно, – кратко ответил Петтер и полез на заднее сиденье за вещами. – Проводи нас до ангара, будь другом!

– Другом? – переспросил мужчина с непонятной интонацией и махнул рукой. – Ладно, идем! Что уж.

Мы пробирались такими закоулками, что Петтеру приходилось вести меня за руку. Кажется, он охотнее понес бы меня, только бы не отвлекаться всякий раз, когда я спотыкалась. Однако приходилось нести саквояж, пакеты с едой, еще какие-то свертки…

Хорошо, хоть знакомец Петтера помог.

Наконец мы остановились у темного здания, и Петтер, сгрузив на мужчину (так и оставшегося неназванным) свои вещи, принялся возиться с замком.

Войдя внутрь, я остановилась, с интересом оглядываясь. Здесь были одинаковые грузовые ворота с обеих сторон, множество всевозможного хлама, сваленного грудами по углам или заботливо рассортированного на расстеленной парусине…

Я сморщила нос: пахло железом, смазкой, резиной и еще боги весть чем – резко и удушливо.

– Можно я подожду снаружи? – спросила я, стараясь дышать ртом.

– Конечно, – согласился Петтер, тревожно на меня взглянув. – Галлин, побудь с ней, ладно?

И я вдруг поняла, что он беспокоится, чтобы я не выдала себя, обнаружив излишнюю чувствительность к запахам. Смешной – как будто теперь это имело хоть какое-то значение!..

Галлин курил какие-то на редкость вонючие папироски (если мне не изменял нюх, в составе был отнюдь не только табак!) и косился на меня с любопытством. Я же старательно изображала невозмутимость, размышляя о весьма широком круге знакомств юноши. Оказывается, я многого о нем не знала.

Наконец из ангара выглянул объект моих размышлений.

– Ми… – начал он, но не успела я усмехнуться (назовет меня по имени – и прощай, конспирация!), как юноша закончил бойко: – Милая, пойдем!

– Конечно, – согласилась я, пряча улыбку, и взяла его под локоть. – Пойдем, милый!

У Петтера дрогнула рука, но у него хватило самообладания принять такое обращение как должное.

– Ты присмотри за машиной, ладно? – попросил он Галлина.

– Ладно уж, летите, голубки! – согласился Галлин, туша сапогом окурок, и с душераздирающим скрипом запер за нами дверь.

К счастью, оказаться в полной темноте нам не грозило: Петтер распахнул задние ворота и зажег повсюду свет.

– Вот он, мой «Бруни»! – гордо сообщил юноша, широким жестом указывая на нечто, ранее, видимо, прикрытое тканью. – Биплан новейшей конструкции!

Пахло от Петтера гордым лавровым торжеством.

Я присмотрелась, сглотнула… и, отпустив локоть Петтера, обошла вокруг «Бруни».

– Мы полетим на этом?! – не поверила я, обозревая наше… средство передвижения.

– Ну да! – Петтер искренне удивился.

– Кажется, вы собирались соперничать в небе с драконами, – заметила я с сомнением. Назвать это сооружение гордым словом «самолет» у меня бы не повернулся язык. Конструкция из дерева, ткани и фанеры доверия не вызывала. Неужели оно вообще может оторваться от земли?!

– Ну… со временем! – выкрутился юноша, кажется несколько смутившись. – Вы не бойтесь, я на нем уже не раз летал!

Я вздохнула – выхода все равно не было – и согласилась:

– Хорошо, показывайте, куда садиться!

– Сюда! – Петтер похлопал своего любимца по боку. – Спереди пилот, а пассажирское место сзади!

Я подошла поближе. Крутившиеся на языке эпитеты удалось проглотить с огромным трудом. «Пассажирское место» напоминало прорубь или отхожее место у селян. В деревянном корпусе была попросту вырезана дырка, в которой виднелась скамеечка.

Слава всем богам, что соответствующий запах не прилагался!

Впрочем, летать на таком аппарате наверняка страшно, а у пассажиров бывает слабый желудок или кишечник…

– Я боюсь! – честно призналась я.

– Не бойтесь, Мирра! – Петтер тут же приосанился, почувствовав себя героем и защитником. – Я же буду с вами!

Признаюсь, это единственное, что радовало меня в данной ситуации…

С посадкой возникли непредвиденные проблемы – утрамбовать меня вместе с юбками и шубой (не говоря уж о свертках и саквояже!) никак не удавалось. Сполна насладившись незабываемыми ощущениями пробки, которую пытаются затолкать в горлышко бутылки, в конце концов я не выдержала:

– Петтер, подождите! Так ничего не получится.

– Да, – согласился он. Придерживая меня за талию, помог выбраться из «пассажирской» дыры. Петтер отвел глаза и, поколебавшись, предложил тихо: – Может, останетесь? Мало ли что. Давайте, я сам?

– Не выдумывайте! – отмахнулась я. – Вам хель не поверят, следовательно, придется лететь вместе.

– И что вы будете делать?

– Переоденусь, – ответила я, критически разглядывая подол своей юбки и шубу, на которую не пожалели