Туда, где кончается Лес - Лада Монк

гербов родной земли моей,

Но есть еще много прекрасных оттенков и красок,

Которые ты скрывал от меня,

Пока в башне твоей, окруженной лабиринтом багряных роз,

Я находилась.

Есть янтарный цвет,

Имеют его Солнце, звезды и все светила,

Встречающие людей в начале каждого нового дня,

Улыбающиеся им и согревающие их,

Украшающие лица, плечи и руки веснушками.

Есть голубой,

Цвет воды в озерах, ручейках и бескрайнем море,

Влекущем странствовать,

Искать пиратские сокровища, затонувшие корабли и русалок.

Есть фиолетовый, цвет королевских мантий и штор в библиотеке Камиллы,

Где никогда не бывает книг, говорящих об алхимических премудростях,

Но найдется много других:

О странствиях,

О победах и поражениях,

О любви и ненависти,

О диковинках из других стран,

О чудесах, происходящих на белом свете,

О том, как и когда были построены великие города.

Существует зеленый,

Цвет плащей на рыцарях моего королевства,

Верой и правдой служащих родному дому и всем его обитателям.

Существует розовый,

Это цвет ожога и румянца от смущения,

Коснувшихся моих кожных покровов

При знакомстве с доктором Генрихом,

Оригиналом и фокусником,

Поражающим и нередко пугающим несведущих в магии людей.

Существует оранжевый,

Цвет огня в очаге постоялого двора,

Где днем и ночью льется рекой глинтвейн и поются песни,

Основанные на легендах Флердеружа и Карнандеса,

Давным-давно не имевшего даже намерения

Враждовать с королевством алых роз.

Я видела бирюзовый,

Это цвет перышек павлина,

Привезенного на ярмарку купцами вместе с другими птицами,

Вместе с говорливыми попугаями,

Мудрыми сычами,

Грациозными лебедушками,

Сладкоголосыми горлицами,

Пестрыми канарейками,

Ослепительными люмерпами.

Я видела белый,

Цвет снега и льда,

Которые каким-то образом открыть мне смогли во сне,

Кто я есть на самом деле.

Я видела лиловый,

Это цвет ленточек,

Которыми танцовщицы связывают цветы и собирают волосы,

Когда приготовляются к балам и весенним фестивалям.

Нан познакомил меня с одной из балерин,

И та подарила мне маленькую стеклянную снежинку, пух и жемчужину

Украшавшие ее платье для зимних торжеств.

Мне встречался серебристый,

Цвет спиц в колесах королевских карет и колесниц

С запряженными в них очаровательными лошадками в яблоках.

Одну из них мы с Наном кормили из рук наливными яблоками, хрустящей морковью, сочной черникой и перьями свежего лука.

Мне встречался лилейный,

Цвет напудренных париков, балеток и веера с розами

У прибывших из соседнего королевства дам,

С коими было так интересно обсудить

Их надежды на восстановление отношений Карнандеса и Флердеружа.

Мне встречался оливковый,

Цвета оливковой ветви был лук за спиной у путника,

Прибывшего на праздник в столице из далекой Долины Кристальных Водопадов.

Он — один из двенадцати телохранителей старшего принца,

По поручению своего монарха искавший семена заморских растений

Для королевской оранжереи.

Лучник угостил меня сладкими плодами,

Я до того даже в книгах таких не видела.

А еще есть синий, бежевый, коричневый, золотой, охровый, пурпурный…

В мире больше цветов, не только один кроваво-красный,

Но ты скрывал их от меня, Милорд!

Уж коль в самом деле ты способен прощать,

То — прощай, нелюбимый любимый.

И верши свою судьбу так, как угодно тебе:

Камилла бывает жестокой и грубой,

Но если ты позволишь мне и Нану уйти сейчас,

Сокрою я от нее имя своего похитителя и всех людей,

Факелы, вилы и копья наверняка раздобывших

Для сегодняшней встречи с тем, кто меня спас.

Я покидаю тебя. Теперь — навсегда.

Милорд: Одумайся, Симара.

Твой дом — лишь там, где я.

Я твой муж.

Симара: Ни себе, ни мне

Не выбрал ты верного имени.

Я не Симара,

Ты мне не муж.

А всех собравшихся

Я призываю образумиться, пока не поздно.

Глядите: здесь должна пролиться кровь!

Но вы глухи к моим мольбам и обращениям,

Вы жаждете сырой человеческой плоти, как те вурдалаки и вампиры,

На которых охотится граф де Микелло!

Остановите это!

Де Рейв: Я плох во всяческих делах чести и доблести,

Но выхода нет у нас, дорогая Малейн, бесценная Симара.

Что бы ни случилось этой ночью,

Принцесса моя, прости меня за все,

В чем есть хоть капля вины моей,

Я не желал тебя подвести.

И знай, что проклятый бродяга де Рейв

Рад был узнать оба твоих имени.

Верь в меня и молись за меня, пока идет поединок.

Благородное ли дело — убивать чернокнижника,

Когда он тоже человек?

Судить не мне, а нашим Магистрам,

Но если твоя свобода — какой абсурд! —

Приравнивается к его жизни,

Я отвоюю тебе твое освобождение.

Симара: Ох, я не в силах это вынести…

Нан, образумься хотя бы ты,

Ведь ты болен!

Какая сейчас речь может быть заведена о дуэли?

Алекса: Начинайте скорее!

Начался поединок.

И Милорд, годами изучавший

Всякие способы людям боль причинить,

И Нан, сотню сотен часов дремавший на палубе

С припрятанной под подушкой пиратской саблей,

Шпагой владели достаточно хорошо,

Чтобы сразить соперника.

И как бы Нан де Рейв ни был болен,

Он все-таки был молод и ловок,

Потому ему удавалось лидировать

И теснить оппонента своего,

Загонять его в образованные сросшимися стволами деревьев

И колючие от имеющих лиан углы.

Но изменил бы чернокнижник своему ремеслу,

Как и умению достигать желаемого подлостью и обманом,

Если бы не отважился на зловещую хитрость.

Подговоренная им Алекса

С пояса своего сняла кожаный мешок,

Вместе с Вольфом накинула его на голову и плечи Симары.

Вскрикнула дева,

И на возглас ее обернулся

Преданный рыцарь без расшитого красными розами плаща,

В то же мгновение был он ранен Темным Милордом,

В то же мгновение он повалился на землю.

Минуту одну или две билась, путалась в складках, кричала Симара,

Но воздуха стало мало ей,

И она стихла, сознание потеряв,

Опустившись на руки Вольфа.

Ближе к Милорду тогда подошла,

Каблуком отдавив поверженному де Рейву запястье,

Одна из осужденных преступниц.

Де Рейв: Если не я спасу Малейн от вас,

То тот, кто под кожей моей обитает,

Тот, с кем все вы давно знакомы!

Заклейменная: Глотай пыль и кровь свою,

Мерзкий де Рейв!

Обессилев от раны,

Не очнешься ты,

Не очнется он,

Пока не придет вам час умирать

Завтрашним вечером.

Де Рейв: Погодите, злопыхатели!

Я — предатель, обманщик и чудище,

Но что вам сделал этот прелестный цветок,

Заточенный в башню,

Будто под купол стеклянной оранжереи?

Заклейменная: Что теперь делать мы с ними будем, Темный Милорд?

Милорд: Деву снесем во дворец,

Там представлюсь я принцессе Камилле

Освободителем сестры ее пропавшей.

Уж коль Симара станет