Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро

– Хорошо, – наконец произнесла Юнь. – Какое тело тебе нужно?

Этот Достопочтенный тут же встрепенулся и серьезно задумался. Когда дело касалось красоты, он слишком привередлив, однако, оказавшись в столь непростом положении, не мог просить слишком много.

– Мне нужно тело не слишком старое и не слишком молодое, желательно мужское. И без сломанных рук и ног! И без язв и видимых повреждений, – начал перечислять Шань Ло, – а еще оно определенно должно быть красиво и соответствовать этому Достопочтенному.

– Будешь много болтать – приведу свинью.

Шань Ло тут же замолк, что-то зло пробухтев и свернувшись на дне кувшина. Невиданно, чтобы с ним так обходилась какая-то безымянная Юнь… и ведь ей он должен отдать кусочек своей кости! Да он кровью быстрее подавится.

Мысли этого Достопочтенного Шаня были весьма безрадостны. Слова безымянной Юнь встревожили его и не давали покоя на протяжении нескольких дней; а если та и правда приведет свинью и поместит его душу в это ужасное тело? Он не выдержит позора и покончит с собой на месте! Где это видано, чтобы столь могущественная душа теснилась в столь грязном теле?

Однако, как бы ни напрягал свою память Шань Ло, он не мог припомнить, чтобы кто-то из рода Юнь похищал людей, не говоря уже про убийство. Хватит ли у безымянной на это сил? Или он возложил слишком большую ответственность на ее плечи?

– Как мне перенести твою душу в тело? – потревожил мысли Достопочтенного Шаня голос Юнь. Все это время она где-то пропадала – видимо, искала тело.

Тут же встрепенувшись, тот произнес:

– Поднеси горлышко кувшина к открытому рту, а дальше этот Достопочтенный все сделает сам.

Холодные ладони взяли кувшин и куда-то его понесли.

Не находя себе места, Шань Ло закрутился на донышке. Пробка с тихим хлопком вышла из горловины, и Достопочтенный Шань тут же скользнул по ней, успев увидеть лишь приоткрытый рот, в который нырнул. Растворившись в новом теле, Шань Ло поглотил слабую душонку, которая даже не стала сопротивляться.

Этому Достопочтенному потребовалось пять дней, чтобы полностью взять под контроль тело, и еще три, чтобы привыкнуть к новым ощущениям. Сказать, что он недоволен, все равно что тигра назвать овцой. Это тело настолько немощное, что даже слабый демон мог сломать его кости и не вспотеть. Но дух этого Достопочтенного уже перенесся, и жаловаться он не смел.

С трудом раскрыв веки, Шань Ло некоторое время смотрел в потолок. Не подавая признаков жизни, он вслушивался в звуки вокруг себя. Тихо, даже слишком, и от этого не по себе.

С щелчком открылась дверь, и этот Достопочтенный закрыл глаза, тут же рассердившись на себя. Кого ему бояться? Эту безымянную Юнь? Шань Ло почувствовал жуткое разочарование в себе. О нем боялись даже думать, он был ужасом, который мог убить всех, кто стоял на его пути! И он так трусливо закрывает глаза! Будь у него предки, так точно подавились бы кровью от увиденного.

Шаги меж тем приблизились, и Шань Ло уловил аромат. Тонкий, способный исчезнуть в любой момент и в то же время легкий и освежающий. Аромат травы, пергамента и мяты, а еще на долю секунды этому Достопочтенному показалось, что он учуял нотки металла.

Лба коснулось смоченное в лекарственном растворе полотенце, и тяжесть в теле медленно рассосалась. На мгновение Достопочтенный Шань потерялся в ароматах, чуть не упустив скользнувшую над его лицом тень. Тут же протянув руку, он поймал тонкое запястье и раскрыл глаза.

Над кроватью склонилась девушка в простом темно-синем платье. Ее белоснежные волосы, подобные свету звезд, оказались забраны деревянными заколками на затылке. На лице была полупрозрачная тканевая повязка, скрывавшая глаза.

А эта Юнь весьма недурна собой. Достопочтенный Шань слышал, что люди из рода Юнь красивы, и, глядя на безымянную, он не мог не признать это. Благородная золотая ветвь с яшмовыми листьями[79], что вынуждена была оторваться от своего древа.

Легким движением Юнь сбросила пальцы этого Достопочтенного со своего запястья, словно они ничего не весили, и произнесла:

– Раз этот Великий и Достопочтенный очнулся, то мне нет больше смысла заботиться о нем.

Шань Ло оторопел.

Тело, в котором находился его дух, оказалось слабым. Видимо, оно чем-то болело и до сих пор не до конца восстановилось, раз для поднятия руки этому Достопочтенному Шаню нужно прилагать ужасные усилия.

– Я ведь обещал тебе свою кость, – через силу произнес Шань Ло. Его голос, едва слышимый, мог спокойно потонуть в шелесте одежды.

– Ты обещал свою кость, если я найду тебе тело, – спокойно ответила Юнь, отвернувшись и направившись к двери. – У нас не было уговора, что я должна о тебе заботиться.

Шань Ло поперхнулся кровью. В голове тут же мелькнула сотня мыслей. Его дух все еще слаб, чтобы за пару часов восстановить это тело, и один он просто не справится! А если он не убережет и это тело, то от него и вовсе ничего не останется!

С трудом подавив раздражение и желание проучить эту безымянную, Шань Ло произнес:

– Что ты хочешь от этого Достопочтенного за помощь?

Уже дойдя до двери, Юнь остановилась. Шань Ло с трудом приподнял голову, смотря на прямую спину девушки. Он видел лишь ее светлый затылок, не представляя, о чем та сейчас думает. Да и было ли что-то, что этот Достопочтенный не мог сделать? Одним взмахом руки он мог повернуть реки вспять и разрушить горы!

– Хорошо, – наконец произнесла Юнь. – Я слышала, что сила этого Достопочтенного может плавить камни.

– Да. Если я найду хотя бы одну кость, то смогу и воду в алмазы обращать.

– Тогда я посмею побеспокоить этого Достопочтенного после того, как он найдет свою кость.

Юнь ушла, и Шань Ло устало опустился на кровать. Всего пара слов, а он уже чувствовал себя уставшим. Как же трудно общаться с этой Юнь – он словно говорил с куском холодного камня! Доведись ему встретиться с ней в прошлом, он бы постарался уйти как можно скорее. И все же эта Юнь его спасла, а Достопочтенный Шань помнит все добро и зло и возвращает их тысячекратно».

Глава 24

Кто такой советник Юнь?

Войдя в курган, Ян Юмэй удивленно огляделась. Здесь было необычайно душно и воняло гарью. Часть колонн обрушилась, на другой чернела сажа, словно кто-то не так