О Стуже и Перьях - Элиза Рейн

— Вы, блядь совсем с ума сошли? — кричу я, пока все они смеются.

— Они, блядь, считай мертвы, — голос Каина прорывается сквозь смех, и я вижу, как их лица меняются, когда они пытаются его разглядеть.

В одно мгновение его нигде не было видно, а в другое он уже набрасывается на новобранцев, как устрашающий предвестник смерти.

Пару носов он ломает за секунды, ярко-алая кровь каплями брызгает на яркую зелень ивы. Он двигается между моими мучителями так быстро, что это должно быть невозможным. Я вижу рядом его волка, и через каждую пару секунд он растворяется в теле Каина, придавая тому скорости, а потом вылетает обратно и рычит, щелкает зубами и вспыхивает.

Это настолько великолепно, что я не могу оторваться и совершенно не замечаю происходящего прямо рядом со мной.

— Почему он сражается, а мы нет?

Когда голос Торви звучит у меня в голове, я вскрикиваю и поворачиваюсь в сторону. Она стоит рядом около ствола дерева и смотрит, как Каин поднимает Димека и впечатывает в покрытую листьями землю. Я широко ей улыбаюсь.

— Наслаждайся, — говорю я, и она с ревом прыгает на Ингу, которая выпускает в Каина свои бесполезные стрелы и даже не заметила, что здесь моя медведица. Зато заметила Тира, хоть у нее уже и подбиты глаза. Она вопит, поворачивается и убегает, и клянусь, я никогда не видела, чтобы новобранец бегал так быстро.

Торви добирается до Инги и выбивает лук у нее из рук с такой силой, что фейри Двора Огня падает на землю. Темная кожа Инги бледнеет, когда она пытается встать на ноги и обнаруживает, что смотрит прямо в широко раскрытую пасть огромной медведицы. Содрогнувшись от ужаса, я понимаю, что Торви поднимает гигантскую лапу с выпущенными когтями, готовясь выпотрошить Ингу.

— Нет, не убивай её! — кричу я. Взгляд Инги взлетает ко мне, и я вижу в нем вспышку чистейшего ужаса перед тем, как она убегает с поляны. Покрытый кровью и прихрамывающий Оргид смотрит на медведицу, и вместе с Димеком удирает вслед за Ингой, Ульрика следует за ними.

— Ты сказала, что можно драться, — говорит Торви, поворачиваясь ко мне.

— Драться да, но не убивать. Мы с ними в одной команде, — говорю я. Сердце тяжело колотится о ребра, и у меня снова появляется это странное ощущение легкого покалывания, как в прошлый раз, когда мне пришлось защищаться. Только в этот раз я ничего не сделала. Это все Торви и Каин.

— Они веслингры, — говорит медведица.

— И как товарищи по команде тоже дерьмо, — рычит Каин одновременно с ней.

Я поворачиваюсь к нему.

— Ты за мной следил, — говорю я.

— Нет. Я следил за этими мудаками после того как увидел, что они вооружаются.

— Почему этот волк прозрачный?

Услышав её голос, я поворачиваюсь к Торви.

— Ты видишь его волка?

Гигантская медведица разглядывает пылающего призрачного волка, который в свою очередь не сводит глаз с Торви.

— Да. Он дает жажду крови и скорость этому яростному воину-фейри. Мне он нравится. Он хочет всех поубивать.

— Ага, — говорю я, глядя на Каина. — Я так полагаю, ты её слышишь? — шепотом спрашиваю я.

Его напряженные плечи чуть расслабляются, и во взгляде вспыхивает искра.

— Нет. Но судя по выражению твоего лица, хотел бы.

— Ты… ей нравишься.

— Тогда за последние двести лет она первая.

— Это потому что ты хочешь всех поубивать.

Он смотрит то на меня, то на медведицу.

— Тогда мне она тоже нравится.

Сделав глубокий вдох, я поворачиваюсь к Торви.

— Спасибо тебе за помощь. На этот раз ты останешься?

— Понятия не имею. Я здесь, чтобы убивать врагов. Только ты мне не даешь.

И сказав это, она начинает исчезать. Огорчение охватывает меня, но я знаю, что снова её увижу.

— Скоро увидимся, Торви, — говорю я. — Обещаю, я найду способ.

— Вот бы в следующий раз кого-нибудь убить, — отвечает она, прежде чем окончательно исчезнуть.

— Ты не должна позволять остальным слышать имя твоего животного силы, — говорит Каин.

Я смотрю на него.

— А. Да. Я забыла, — я опускаю взгляд на его волка, который теперь тоже смотрит на меня. — Уверена, у него благородное, яростное имя.

— Такое же яростное, как Громовая Воительница?

Я бросаю на него взгляд.

— Не я выбирала имя.

— Она сама его назвала?

— Да.

Его глаза темнеют, волк исчезает.

— Она выбрала себе имя и решает, кто из окружающих тебя людей ей нравится. Она больше похожа на фамильяра древних богов, чем на валь-тивар.

Я вспоминаю слова Сигрун. Это древняя магия, древнее меня.

Каин это выяснил? Как ему удается видеть во мне то, чего остальные не замечают?

— Кто это сделал? — спрашиваю я, подходя ближе и глядя на порез у него на щеке.

— Оргид. Думаю, я приобрел врага в лице этого мелкого куска дерьма, — его взгляд скользит по моему лицу.

— У тебя будут неприятности из-за того что ты их побил?

— Были бы, если бы убил кого-то, — рычит он. — Но нападение пятерых вооруженных фейри на одного безоружного фейри? — искры сверкают в его глазах. — Это их накажут за такую трусость, — его праведный гнев заразителен, и ярость струится по моим венам, как разряд молнии. Чем дольше я смотрю на него, тем больше с ним согласна. Они заслуживают наказания. Они заслуживают сломанных костей и разбитых в кровь носов. Они заслуживают худшего.

Я чувствую приятную дрожь от охватившего меня холода, появившегося в ответ на нарастающий внутри жар.

— Ты создаешь снег, — низко рычит он.

Кивнув, я смотрю на свои пальцы, которые блестят изморозью. Через пару секунд они полностью покрываются льдом.

Не успев подумать, я касаюсь пальцем пореза на его щеке. Он так напрягается что кажется, сейчас упадет. Когда пальцы дотрагиваются до его кожи, раздается шипение, но я не чувствую жара.

Меня охватывает странное чувство, такое сильное, что я почти отшатываюсь. Но все же остаюсь на месте. Вспышки в глазах Каина обжигают куда сильнее, чем могла бы его кожа.

— Принцесса, какого хера ты делаешь? — его голос напряжен так, будто он сейчас сломается, и языки пламени полностью затапливают радужки глаз.

Медленно и осторожно я провожу покрытым льдом пальцем по линии его челюсти.

Лед тает, и теперь я чувствую тепло. Он напрягается еще больше, пока я быстрее веду рукой вдоль воротника рубашки, по плечу. Ниже, по груди.

Он делает шаг назад, оказываясь вне моей досягаемости, и напряженно выдыхает.

— Пожалуйста, — умоляю я.

— Пожалуйста, что? — его голос едва громче хрипа. — Что, по-твоему, я могу сделать для тебя? Как долго, думаешь, это