Чужая невеста для звездного странника - Наталия Журавликова

совершила резкий маневр и мне пришлось сесть, чтобы не упасть.

— Мы? Это все я виноват. Похитил тебя чуть ли не у алтаря. Не дал исполнить свой долг. И дальше не дам. У Летро Урро скоро будет куда больше проблем, чем беглая невеста младшего сына. Да и Пиретриону вряд ли пойдет на пользу альянс с межгалактическим преступником.

— Но… как? — не верила  я своим ушам. — Отец сказал, никто не будет этим заниматься, дело просто замнут…

— Глава совета межгалактической безопасности — ярый поклонник гонки, — гордо сказал Митчелл, — я добился с ним аудиенции. Точнее, удалось связаться с ним еще на Айтарос, он изучил мои материалы… ну и все завертелось.

Митчелл прервался и посмотрел на мониторы наружного наблюдения.

— А сейчас, любовь моя, пристегнись. Кажется, твое отсутствие заметили. Сейчас немного покрутимся.

Я послушала Митчелла, и совершенно правильно сделала. Следующие двадцать минут мы не просто крутились. Он выполнял немыслимые маневры и я в полной мере оценила его как гонщика.

Мы то проваливались, то взмывали вверх, потом нырнули куда-то, словно разрезав пространство.

Наконец, когда я поняла, что меня укачало, шлюпку перестало мотать и перед нами вырос Кукулькан.

— К сожалению, просто пристыковаться по рукаву не выйдет, — сказал Митчелл, словно извинялся, — но тут есть скафандр твоего размера. Прости, я понимаю что на свадебное платье его надевать неудобно…

— Ничего, справлюсь.

Я не представляла себе, что будет дальше.

Да я скафандр-то надеть не могла! Пришлось платье стягивать, под одобрительным взглядом Митчелла. Хоть он и пытался показать, что отвернулся.

Наконец, мы оказались на борту Кукулькана.

Митчелл провел меня в одну из кают, все таких же пустых, а сам, не снимая скафандра, отправился втащить угнанную шлюпку в гаражный отсек.

За время его отсутствия я поискала, во что мне переодеться. Платье я с собой даже не взяла, мне оно было неприятно. Пусть и красивое.

Пошарив по каюте, вытащила из ящика для белья рубашку с коротким рукавом и спортивные брюки свободного кроя. Все это было мне большим, но не критично. Кое-где подвернуть и порядок.

— Ты и в наряде невесты выглядела потрясающе, — сказал Митчелл, вернувшись ко мне, — но сейчас мне даже больше нравится. Потому что платье было не для меня.

Он прижал меня к себе и какое-то время мы провели молча. Просто стояли, обнявшись, вдыхая запах друг друга.

Наконец, я спросила его:

— Что будем делать дальше? Отца я подвела, врач остался на Айтарос. Вместе с поддерживающей терапией.

— О, это не страшно! — оживился Митчелл. — Я ведь и с ним договорился. Сказал, что доставлю тебя к нему. Как только все чуть-чуть уляжется. И он дал мне какие-то пилюльки.

— Ты все заранее продумал! — я слегка ударила его по бицепсу. — А я мучилась!

— Можно подумать, я был счастлив. На самом деле, разговор с Шенсоном состоялся, когда я еще верил, что ты улетишь вместе со мной на Кукулькане. Но ты отказалась. Однако, предварительная договоренность есть, поэтому я думаю, мы легко ее восстановим.

Он вытащил меня за руку из каюты.

— Куда мы? — удивилась я.

— Искать твои таблетки. Кукулькан пока что на автопилоте. Летим так, чтобы потом перенаправиться к этой летающей лаборатории.

Мы зашли в главное рабочее помещение Митчелла, которое совмещало функции капитанской рубки, центрального пульта управления и, кажется, столовой. Потому что кое-где стояли стаканчики из-под кофе и пара тарелок с крошками. А ведь он такой аккуратный обычно!

— С гонки осталось, — он проследил за моим взглядом, — вообще я ее покинул этой ночью.

— И не вернешься обратно? Даже когда я…

— Я не хочу об этом думать сейчас, — он взял меня за руку, — кажется, пузырек был там, где вся аптечка… дело в том, что я… Мне стыдно об этом говорить. Но когда я улетел без тебя, не понимая, что будет дальше, то разозлился. И швырнул лекарство в стену. Потом, помнится, поднял и убрал к остальным таблеткам и пластырям.

— Мы найдем его, Митчелл, — улыбнулась я ему ободряюще, — а сейчас… У тебя найдется что-то съедобное? Я сегодня только завтракала.

Кроме этого я вспомнила, что и прием поддерживающих препаратов пропустила в суматохе. Но не стала пугать Митчелла. А потом и вовсе обо всем забыла.

Волна счастья захлестнула меня с головой. Хотелось наслаждаться каждой секундой, проведенной вместе. Вот оно теперь, мое “всегда”.

Нет, конечно чувство вины никуда не делось, но притупилось. На расстоянии от Айтарос я осознала, что действительно, там остались взрослые, цивилизованные люди, которые не начнут прямо вот так крушить дипломатические отношения. Тот же Летро Урро, на что он межгалактический злодей, действовать предпочтет исподтишка. Да и теперь это дело не пущено на самотек.

Что касается Хэмила… несправедливо подсовывать ему равнодушную невесту, да еще и временную.

Обед у нас нашелся. И ужин тоже. Временами Митчелл отходил скорректировать курс Кукулькана. Но и тогда я чаще всего следовала за ним, хоть он и жаловался, что отвлекается.

— Я отключил все средства связи и поставил щит, — сказал Митчелл, — первое время придется побыть в вакууме, пока нас не засекли. Но через несколько дней сможем связаться с твоим гениальным доктором. Пока это слишком опасно.

Ночью мне стало плохо. Я проснулась от жуткой головной боли, меня трясло. Тогда и вспомнила, что пропустила день поддерживающей терапии.

Митчелла мне беспокоить не хотелось. Он же понесется искать лекарство, которое, может уже и уничтожено на самом-то деле.

Но скоро он и сам проснулся. Сразу заметил, что со мной все не так.

— Бел! — любимый был ужасно напуган. — У тебя руки ледяные. Только говори со мной, не проваливайся!

Это было сложно, язык заплетался, как и мысли. Я вцепилась в Митчелла, не давая ему отойти.

Он подхватил меня, усадил к себе на колени, укрывая в объятиях, и качал, словно убаюкивая. Через какое-то время мне стало спокойно и я смогла уснуть.

Утром было небольшое недомогание, но не такой ужас, как ночью.

— Мы должны связаться с Шенсоном, — заявил Митчелл, — не откладывая.

— Ты сам говорил, это очень опасно! Нас могут засечь.

— Но тогда тебе окажут помощь. А для меня сейчас это самое главное.

— Мне важнее всего быть с тобой, — возразила я, — любое вмешательство сейчас только отсрочит неизбежное,