Чужая невеста для звездного странника - Наталия Журавликова

Эпилог

— До окончания самой долгой гонки в истории остается всего двадцать восемь часов! Одни межгалактические сутки! Сумеет ли Митчелл Карнел сохранить свое преимущество, или в последний момент кто-то вырвет победу у Кукулькана?

Бодрый голос ведущего новостей автоматически приглушился, когда на моем столе запрыгала болталка.

Вздохнув, я приняла вызов.

— Исабель! — радостное лицо Хэмила заняло почти весь экран, потому что он чуть ли не носом влез в камеру.

— Сегодня ты мне уже звонил с утра! — возмутилась я. — С тобой даже новости не послушать!

— А зачем тебе их слушать, когда ты сама в центре событий?

Из-за спины Хэмила послышался ворчливый голос Герии.

— Рогер, ты вывихнешь своему папе шейные позвонки. Они не рассчитаны на такую нагрузку.

Кузина сняла малыша с загривка Хэма и тот наконец смог сесть ровно, не вваливаясь в кадр носом.

Эти двое любителей планировать нашли друг друга. Все у них так рассудительно, обстоятельно. С рассчетом нагрузки на позвонки.

— Вообще мы вышли на связь, чтобы пожелать вам удачи, — улыбнулся Хэмил, — уже завтра финал и я очень рассчитываю на вашу победу.

— Сделал крупную ставку? — поняла я.

— Наш аналитик посчитал это возможным, — снова встряла Герия.

Все с ними понятно. Герия, Хэмил и их сын Рогер жили на Прайто. Хэм не захотел иметь дело с отцом и покинул Аусмагал после того скандала. И внес огромный вклад в возрождение планетки. Конечно, пять лет в масштабах планетоформирования всего ничего. Но результаты уже есть. На Прайто появилось несколько оазисов, пригодных для комфортной жизни.

Отношения у нас с Хэмом и Герией наладились не сразу. Но на нашей с Митчеллом свадьбе мы уже могли спокойно общаться. А совсем скоро мы получили приглашение уже на их бракосочетание.

Договорив с родственниками, я собралась было вернуться к репортажу о гонке. Но теперь запрыгала уже робоняня. И сама включилась, в отличие от болталки.

— Мама, ты где? Хочу сказку!

— Аза! — вздохнула я. Но делать нечего, ребенок зовет. Выйдя из каюты, я поспешила в детскую. Вот и пригодились эти многочисленные и пустые комнатки на Кукулькане. Правда, пять лет назад его пришлось ремонтировать еще раз. Но к счастью, нам разрешили присоединиться к гонке снова.

Это радостное известие прозвучало на нашей свадьбе. И Митчелл, который до этого с напускным равнодушием говорил, будто гонка ничего для него не значит, исполнил танец прямо на столе. Хорошо, что там к тому времени стоял только графин с лимонадом, так как шла полная смена блюд.

Трое участников выбыли после расследования. Тот самый Гранко Тиурс, главный соперник, и два мошенника рангом поменьше.

“Черную смерть” удалось ликвидировать. Но отголоски этого дела слышны до сих пор. Открываются новые дела и продолжаются следствия.

А я снова лечу. Теперь уже по разным космотрассам, преодолевая космические рукава и выныривая в разных галактиках. Правда, когда мне нужно было рожать, меня переправили на специальный медицинский борт. Там я провела месяц до родов и еще два — после, пока дочка не окрепла.

Митчелл долго сомневался, может ли наша малышка развиваться на корабле, который участвует в космогонке. Он и мой отец наняли троих медицинских консультантов. Они провели ряд замеров и вычислений, а потом сообщили, что никаких критических нагрузок Кукулькан во время гонки не переживает. И вообще на коробле можно создать специальный бокс, где ребенок будет расти и развиваться в полной безопасности. Даже если командор решит исполнить смелый маневр или на огромной скорости проскочить в другую галактику.

И вот уже  почти три года мы участвуем в гонке в таком составе.

Как-то раз нас пытались дисквалифицировать. Мол, устроили тут семейный  круиз, не положено. Но выяснилось, что в положении о гонке нет ничего, запрещающего подобные перелеты.

Осторожно открыв дверь в детский бокс, я застыла на пороге. Меня опередили!

На краю кроватки уже сидел Митчелл, с книжкой в руках, и бубнил что-то о принцессе с драконом.

Услышав мои шаги, муж обернулся и приложил палец к губам, кивая на мирно спящую Азалию.

Быстро же она передумала мою сказку слушать! Хотя, Митч рассказывает интереснее меня. Это даже Кваси признает. Сейчас он полностью поступил в распоряжение Азы и работает в связке с робоняней.

Поправив одеяльце на дочке, муж поднялся. Оттеснил меня к двери. Мы оба вышли.

— Волнуешься из-за финала? — спросила я, гладя его по щеке.

— Нет, — он покачал головой, — самое волнительное в моей жизни уже произошло.

— Понятно, — засмеялась я, — значит, можно заранее подготовить стол для танцев. Ты же знаешь, что конкурентов у тебя нет.

— От тебя такое приятно слышать вдвойне, — промурлыкал он мне на ухо, увлекая в соседнюю каюту, — на самом деле, я уже очень хочу, чтобы эта гонка скорее закончилась. И тогда мы наконец сможем поселиться в доме, в окнах которого будет не чернота космоса. А деревья и синее небо.

— Да хоть пирамида пернатого змея, лишь бы с тобой, — сказала я, целуя его.

Прошлое, настоящее и будущее происходят одновременно.

Девяносто девять жизней тому назад на вершине пирамиды взлетает оранжевое беспощадное пламя, унося с собой юные души на глазах изумленных майя.

Где-то страдает студентка космической академии, она вспомнила, откуда знает красавчика-гида, что показался ей слишком навязчивым.

В отчаянии смотрит в седое предрассветное небо Майкл Бойд. Переживая, что не успел родиться раньше и встретил свою Изель уже на закате.

Но сейчас мы с Митчеллом держимся за руки, глядя в глаза друг другу.

И кольцо времени размыкается, прекращая бессмысленное мельтешение остальных воплощений.

Мы встретились. Узнали друг друга. Смогли выдержать испытания, что выпали на нашу долю. И уместить предыдущие девяносто девять жизней в несколько недель.

А что будет дальше?

 Лишь Вселенная знает.

Но вместе нам ничего не страшно ни в космосе, ни за его пределами.