Воля владыки. В твоих руках - Рия Радовская

— Доброе утро, — негромко сказала Лин. — Я тебя не видела здесь раньше.

— Я Кифая, из Харитии. Меня подарили владыке Асиру, да будет солнце милостиво к нему. Вчера.

— А сегодня ты до рассвета в саду. Любишь цветы? Да, прости, я Лин. Линтариена. Я не видела харитийского посольства, потому и не знала о тебе.

Кифая отложила тяпку, подошла ближе и втянула воздух.

— Возвращаешься с течки? Да простится мне нескромный вопрос, у кого ты была?

— У владыки. — Лин нахмурилась. Конечно, и так все узнают, но почему-то интерес незнакомой анхи вызвал вспышку чего-то, смутно похожего на ревность.

— Ты, должно быть, сильная, — Кифая покачала головой. — Такой давящий, властный запах. Ты спросила, люблю ли я цветы. Отвечу — я люблю сады. А этот сад… его жаль. Он не заброшен, но содержится в небрежении. Нельзя так.

— Я ничего в этом не понимаю, но раз ты говоришь…

— Год, — узкое лицо прорезала мечтательная улыбка, — дай мне год, и ты не узнаешь этого места.

Что ж, похоже, Нариму сменил кто-то более приятный. Лин кивнула и пошла дальше.

Сераль спал. Даже Сальма еще не вышла пить свой утренний кофе. Неужели страдает за компанию с Ганией? Зато у клиб, куда Лин заглянула с просьбой о кофе и завтраке, уже сидел Ладуш.

— О, кто к нам вернулся, — он отставил чашку, поднялся и придирчиво осмотрел Лин, обнюхал, едва ли со всех сторон не обошел. Отчего-то сразу вспомнилось про успокоительное под подушкой. Подумалось, что Ладуш — единственный из обитателей сераля, если не считать Хессу и Лалию, кого она, пожалуй, рада видеть. — Как ты себя чувствуешь?

— Живой и наконец-то адекватной, — серьезно ответила Лин. — Спасибо. Неплохо, на самом деле.

— Еще одно приятное известие в копилку приятных известий. Счастье какое. Мастеру Джанаху назначено на десять. А нам с тобой надо кое-что обсудить. — Ладуш обернулся к одному из клиб: — Завтрак госпоже Линтариене. Сытный. И отвар вместо кофе. Это ненадолго, — объяснил он, снова посмотрев на Лин. — Воздержись хотя бы пару дней. Я буду у себя, приходи, как позавтракаешь. Надо решить, что делать с осмотром. Это обязательная процедура после течки, особенно в твоем случае. Провести его могу я или Саад, подумай, с кем тебе будет проще. Он еще хотел взять у тебя кровь и побеседовать, но это можно сделать немного позже.

— Только не Саад, — Лин содрогнулась. — С меня и беседы с ним многовато будет.

Ладуш понимающе усмехнулся.

— Не сказал бы, что он сам горит желанием вступать с тобой в слишком тесный контакт. «Три убитых дня жизни и бессчетное количество нервных клеток, возитесь сами с этой ошибкой эволюции», — кажется, так, если я верно запомнил. Но твой случай его крайне заинтересовал, и он не собирается останавливаться. Особенно после того, что случилось в первый день течки. — Ладуш помрачнел. — Что ж, тогда я жду тебя для осмотра.

Завтрак был готов быстро, а съела его Лин еще быстрее. И от немедленной добавки воздержалась только из желания поскорее закончить с осмотром: к чему затягивать неприятное, если оно неизбежно?

По пути к Ладушу столкнулась с Ганией — и что ее вынесло в такую рань? Или от «сестер по сералю» прячется? Всклокоченная, непричесанная, с красными глазами, сильно же ее приложило. Интересно, Лалия не стала ей объяснять все то, что рассказала Лин, или для Гании, как и для Наримы, важнее статусный брак? В любом случае, Лин в это лезть не собиралась. Держись от истеричек подальше — спокойней будешь.

Гания остановилась, втянула воздух и застыла истуканом, приоткрыв рот. Лин кивнула:

— Доброе утро, — и, не дожидаясь ответа, постучала к Ладушу. Тот отозвался:

— Входи.

За спиной раздались рыдания.

— Что такое? — Ладуш торопливо вышел из того самого закутка-купальни, в котором осматривал Лин впервые. — Ах, это не ты. Я уж было испугался.

— Гания, — коротко объяснила Лин.

Ладуш закатил глаза.

— Предки, за что мне это? Раздевайся и ложись, там, на тахте, я сейчас.

Лежать в ожидании осмотра было неловко. Хуже, чем стандартные медосмотры дома. Лин поежилась, вспомнив первый день здесь — тогда все это казалось не просто неприятным, а еще и унизительным, наверное, только шок от всего прочего позволил перенести осмотр спокойно. Сейчас… Что ж, сейчас она хочет быть с Асиром и знает, что Ладуш желает ей только добра. Этого достаточно.

Вернувшись, Ладуш вздохнул и склонился над ней. Промял живот, заставил развести ноги. От пальцев внутри Лин вздрогнула.

— Что? — быстро спросил Ладуш. — Больно, неприятно?

— Неприятно, когда так делает не владыка, — краснея, буркнула Лин. Сказать бы проще: «стесняюсь», но чего стесняться после того, как и Ладуш, и профессор наблюдали за тем, как Асир ее брал? Но все же тогда она слабо осознавала окружающее. Вернее, было все равно, ей настолько нужен был Асир, что могла хоть вся дворцовая стража полным составом пялиться, и это бы не остановило. А сейчас… глупо, в общем. — Нет, не больно. Там саднит немного и тянет, когда хожу.

— Я намажу. Раздвинь ноги шире.

Мазь была холодной. Ладуш протолкнул ее глубоко, потом еще порцию размазал по стенкам.

— Теперь полежи. Можешь пока рассказать подробней, как себя чувствуешь. Слабость, головокружения, тошнота?

— Слабость вчера была. Хотела хоть подвигаться, пока заняться нечем, а мышцы как желе. Как будто, не знаю, перетренировалась?

Ладуш негромко рассмеялся.

— Заездил тебя владыка. Не бойся, после хорошей долгой вязки так и должно быть. Еще и с непривычки. Разрывов нет. Не знаю, что там выведет из своих исследований Саад, но как по мне, все, что тебе следует сейчас делать — немного прийти в себя и восстановить силы. Ты здоровая и сильная, природа возьмет свое. А, ну и еще постараться убедить владыку в том, что ты не умрешь у него на руках и не треснешь по швам.

— Постараюсь, — с чувством согласилась Лин. — Господин Ладуш, я еще спросить хотела. Мне теперь нужно пить снадобья от зачатия?

— Если бы речь шла о ком-то другом, я бы не задумываясь сказал «да», но с тобой не все так просто. — Ладуш отошел и теперь тщательно мыл руки в глубокой чаше, от которой тянуло травами и мылом. — Саад считает, что прием любых подобных средств, даже таких щадящих, как наши, для тебя сейчас небезопасен и может закончиться бесплодием. Впрочем, он еще не пришел к окончательным выводам, так что пока нет, Лин. Нужно подождать.

— Поняла. Хорошо, — в конце концов, спешить ей некуда. Наверное. Хочется, конечно, чтобы