Маскарад сердец - Кейти Роуз Пул

твоя мать забеременела, — ответила Элена, — я сама была на большом сроке, носила Сильвана. Я увидела, как её сильно мутило, и догадалась. Уже тогда я знала, что твоё появление здесь принесёт только проблемы. Мне и твоей матери. И я знала, что если она скажет моему мужу, что беременна от него, он не позволит ей уйти. Поэтому я сказала ей — покинь Эвергарден.

— Вы ей угрожали? — резко спросила Марлоу.

— Нет, — покачала головой Элена. — Я просто сказала ей правду. Что внебрачный ребёнок Вейла только всё усложнит. Что ей будет лучше самой, чем запутавшись в лозах Эвергардена. Я дала ей денег — достаточно, чтобы прожить несколько лет, — и она уехала.

Кассандра была не намного старше Марлоу, когда родила её. Она пыталась представить, насколько одинокой и испуганной та себя чувствовала. И поняла, почему мать взяла деньги и ушла.

— Почему вы рассказываете мне это?

— Потому что я пришла дать тебе тот же совет, что дала ей, — ответила Элена. — Уезжай. Покинь Эвергарден, как сделала твоя мать. Если не ради моей семьи, то ради себя самой. Всё станет только хуже, если ты останешься — ты это знаешь.

Если бы только всё можно было оставить. Вернуться в Топи… или вовсе исчезнуть, уйти подальше от всего этого.

Элена была права. Всё действительно стало бы проще.

— Спасибо, — натянуто сказала Марлоу. — За то, что рассказали о матери. Но… если вы не против, мне сейчас нужно побыть одной.

Элена кивнула.

— Я оставлю тебя, — сказала она и на секунду замерла, протянув руку и поправив локон, выбившийся из причёски Марлоу. — Ты так на неё похожа.

Прежде чем Марлоу успела что-либо сказать, Элена уже вышла за дверь.

На следующее утро Марлоу вышла в гостиную и обнаружила Вейла уже сидящим на диване с чашкой чая в руках. Он рассеянно чесал за ухом довольную Тоад.

Слева от него, на кресле, сидел Свифт — по стойке смирно, с вежливой, но испуганной улыбкой.

— Доброе утро! — поприветствовал её Вейл, как только она вошла в комнату.

Он не приходил в квартиру Марлоу с той самой ужасающей попытки семейного ужина. Сам факт его присутствия здесь насторожил её.

— Доброе утро, — осторожно ответила Марлоу. — Вижу, вы познакомились с Тоад.

Вейл провёл костяшками пальцев по голове Тоад. Её глаза вспыхнули перламутрово-синим.

Чёрт. Тоад умела распознавать проклятия. А благодаря защитным чарам на гримуаре Иллариоса, Вейл технически был проклят.

Марлоу метнула на него быстрый взгляд, но, похоже, он не заметил внезапного свечения в глазах Тоад.

— Я… эм, не ожидала вас увидеть, — сказала Марлоу.

— Да, прости, что пришёл без предупреждения, — ответил Вейл. — Хотел убедиться, как ты после всего, что произошло прошлой ночью.

Марлоу подошла и села на диван с другого конца.

— Я в порядке.

— Я подумал, может, мы сходим куда-нибудь — только мы вдвоём. Если ты не против, конечно, — предложил Вейл.

Марлоу колебалась. Она всё ещё чувствовала себя уязвимой после вчерашнего. Не была уверена, что сможет провести утро, притворяясь перед Вейлом.

Но и любопытство её подталкивало.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Только переоденусь.

Вейл привёл её в рощу старых живых дубов на окраине Внешнего Сада. Они медленно брели по тропинке мимо древних деревьев, укутанных мхом, с корнями, будто погружёнными в землю, и ветвями, тянущимися вниз.

— Я как-то водил сюда твою мать, — сказал Вейл. — Когда мы только начали встречаться.

— Должно быть, ей тут нравилось, — отозвалась Марлоу. Мать всегда обожала природу вокруг Карасы — болота, топкие земли, мангровые леса. Всё это было для Кассандры красиво. Даже в квартире до сих пор висели пейзажи, которые когда-то её вдохновили. Она часто говорила о чудесах мира за пределами Карасы, мечтала увидеть заснеженные горы, пляжи с розовым песком, тропические леса, полные жизни.

И Марлоу с трудом сдержала ком в горле от мысли, что, возможно, её мать действительно побывала во всех этих местах. Без неё.

— Ты правда думаешь, что она могла уйти? — вырвалось у Марлоу прежде, чем она успела остановить себя.

Вейл посмотрел на неё с мягким, но грустным выражением лица.

— Я не знаю, — сказал он. — Твоя мать… всегда была свободной душой. Боялась быть привязанной, наверное, сильнее всего на свете. Когда между нами стало слишком сложно — она ушла. Тогда тоже.

— Да, — тихо сказала Марлоу. Она и сама это знала. Они с матерью не раз переезжали по Топям, когда та ввязывалась во что-то. Но тогда мать никогда не оставляла её.

— Когда она вернулась спустя все эти годы, — продолжил Вейл, — она сказала, что думала: её уход пойдёт мне на пользу. Что мне будет лучше без неё. Без тебя. Без всей этой путаницы в жизни Эвергардена.

Звучало очень похоже на то, что говорила Элена. Неужели для матери она всегда была лишь… помехой? А для Вейла? Для Адриуса? Всё, чего Марлоу касалась, она только портила. Это у неё всегда получалось лучше всего.

— Ну что ж, — тихо произнесла она. — Видимо, она была права.

Вейл внезапно остановился, положил руку ей на плечо — мягко, но настойчиво — и повернул к себе лицом.

— Это ты так думаешь?

В его серых глазах полыхал огонь. Обычно весёлое лицо стало суровым и серьёзным. Марлоу едва не произнесла то, что на самом деле вертелось на языке. Да. Она постоянно создаёт проблемы, потому что не умеет отпускать. Не умеет быть другой. И теперь она поняла почему — она была проблемой с самого рождения.

Но Вейл покачал головой.

— Она ошибалась, Марлоу. Потому что, как бы ни было сложно, я точно знаю: моя жизнь всегда будет лучше, если в ней будешь ты.

Слёзы обожгли глаза Марлоу. Она моргнула, не давая им упасть. Но отец смотрел на неё с такой теплотой и искренностью, что в груди болезненно сжалось.

Потому что Кассандра — если она действительно жива — выбрала жизнь без дочери. Считала, что так ей будет лучше.

А Вейл — у которого было больше, чем достаточно причин отвернуться от неё, отказаться от всей той заварухи, что она принесла в его жизнь, — вместо этого открыл ей двери, проявил доброту, защитил. Дал любовь.

Такую, какую Марлоу, возможно, никогда и не чувствовала прежде. Разве что от Свифта.

При всех своих ошибках и грехах — Вейл по-настоящему любил её.

Глава 22

Марлоу сидела в чайной с видом на Полумесячный канал и наблюдала, как садится солнце. По воде медленно скользили лодки с влюблёнными парами, вечер выдался тёплым, и кое-кто переправлялся на улицу Старлинг —