Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье - Наталия Журавликова

– Нет-нет, иди отсюда, малыш! – прикрикнула я. – Ведь это ваше жутко-ужасное проклятие ушло в лед, Бен?

– Думаю, да. Но, наверное, этого зверя лучше уничтожить.

– Не смей, ты что! – неожиданно для себя я зарыдала. – Он же такой маааааааленький. Как ребеночек!

Говорила я невнятно, хлюпая носом и размазывая слезы.

– Что с тобой такое, Луиза? – Бен испуганно подскочил ко мне, подхватывая за талию. Очень вовремя, потому что на меня вдруг накатила ужасная усталость. Пумиш свалился с моих плеч наземь, с ойканьем.

А я… а я полетела в какой-то темный тоннель. Ноги мои отказали, сознание тоже. Мой беременный организм не выдержал всего этого ужасного напряжения.

Мне снился огромный медведь Ауст, который летал над деревьями, потому что у него  были крылья, как у Пумиша.

А я продолжала искать топор и требовала, чтобы мы с Беном сели на такси и доехали до его тетушки.

Бенедикт пытался возразить, что леди Эррария в ином мире, а я ему отвечала, что это вообще не проблема, потому что во всех мирах есть окошки.

И действительно, мы с ним оказались дома у приятной старушки, которая рассказывала, что выиграла большой куш на скачках, потрясая пачкой денег. А на мой вопрос, куда я засунула старый топор, показала вниз на пол.

– Где-то в подвале, между бочонками с огурцами и капустой. Бен говорил, что азарт меня разорит, и я буду голодать. Как бы не так! Фермеры меня без еды не оставят!

Потом мне стало скучно со старой герцогиней, и я перенеслась в свой старый мир. И тут же расстроилась, потому что там не было Бенедикта.

Такого по-мужски недогадливого и от этого еще более милого.

Но потом я поняла, что нахожусь в зеркале. А оно – в моей квартире, где теперь живет другая Луиза.

Я видела, как к ней пришел Игорюня и вроде как просился переночевать. Скулил под дверью, в которой она уже сменила замки. И как догадалась-то? Из другой реальности перенеслась, из средневековья почти, а сообразила!

– Лушенька! – ныл он. – Ты была права! Это я бесплоден, я! Поэтому у нас детей не получилось. А Вероничка нас с тобой подло обманула! Я больше не хочу быть с такой предательницей.

Мне показалось, что я провела в этом зеркале пару дней. Пока Луиза меня не заметила и не взмахнула рукой как-то по-особенному.

Открыв глаза, я оказалась на кровати, с компрессом на голове и глазах. Сдвинув его вверх, смогла разглядеть полутемное помещение, в котором не сразу узнала свою опочивальню, где коротала времечко до прибытия в замок Тухенмера.

Кстати, где он? Совсем из головы вылетело, что у нас где-то должен еще наблюдатель бродить.

– Леди Луиза! Вы пришли в себя! – радостно прошептала Глоксиния, которая оказалась рядом со мной.

А на моей груди мирно посапывал фамильяр. Вот как я в зеркало к Луизе во сне перенеслась! Если, конечно, все это было правдой.

Потом горничная сообразила, что можно и не бояться нарушить мой сон, выглянула из спальни и громко позвала:

– Лекарь Хаверус! Леди Луиза открыла глаза!

Врач степенно зашел в комнату, осмотрелся.

– Тогда можно и шторы раздвинуть.

Глоксиния его послушалась, и я зажмурилась от яркого света. Оба солнца сияли в полную силу.

Лекарь присел на край кровати и потрепал Пумиша. Тот недовольно выпустил коготки, но быстро понял, что он тут сейчас лишний.

– Моя леди Лу! – промяукал он довольно. – Как хорошо, что ты вернулась.

И сполз с нагретого местечка.

– Давайте, я вас послушаю.

Доктор приложил к моей груди воронку на длинной ножке, приложил ухо.

– Сердце бьется ровно, – сообщил он довольным голосом, – с вами и вашим ребенком все в порядке. А то мы уж боялись, что вы так в себя и не придете.

– С моим… ребенком?

Я испуганно приложила руку к животу. И почувствовала, что он чуть-чуть выпирает. Незначительно. Несущественно. Но уже!

– Сколько же я спала?

– Восемь дней, – вздохнул доктор, – не представляете, что пережил ваш бедный супруг.

Стоило ему упомянуть о Бене, как тот уже ворвался в комнату.

Небритый, с красными глазами, под которыми залегли круги.

– Луиза!

Он бросился ко мне, схватил за руку.

– Я попозже зайду, общайтесь. Но, пожалуйста, не давайте ей нервничать, лорд!

– Конечно – конечно.

Бенедикт не сводил с меня глаз.

– Нам нужно многое с тобой обсудить, – сказал он. Я увидела, как дернулся его кадык.

– Но сейчас тебе нужен отдых, я помню.

– Доктор сказал, что с ребенком все хорошо, – неуверенно произнесла я.

– Да, – на измученном лице появилась улыбка, – когда я принес тебе, бездыханную, мы вызвали нескольких целителей. В том числе и тех, кто беременных наблюдает. Тебе провели полную проверку магическим артефактом… и… я слышал биение сердца нашего сына!

– Жаль, что я была без сознания, – позавидовала я Бенедикту.

– Ничего, тебе еще не раз придется отслеживать свое и его здоровье, тоже послушаешь, – щедро успокоил меня муж.

– Скажи, я просто лежала без сознания? – спросила я. – У меня был жар?

– Первые три дня, – вздохнул Бен, гладя мою руку, – ты была горячая, металась в кровати, бредила.

Он сделал паузу.

– И наговорила много интересного. Например, что настоящий топор Ренли нужно искать у тетушки Эррарии.

Боже, я все-таки это все вслух произносила!

– Пожалуй, лучше этот разговор отложить до тех пор, пока ты восстановишься, – осадил сам себя Бен.

– Нет.

Я с усилием села в кровати, поймав встревоженный взгляд Пумиша, который прятался за подушками.

– Говори. Разве лучше, если я буду сама себе нагнетать, не зная, что тебя мучает.

– Я побывал в замке тетушки. Там, кстати, давно пора сделать ремонт. И топор действительно был в погребе между двумя бочонками. Зачем ты это сделала, Луиза? Зачем спрятала это оружие? Почему убедила меня, будто жестянка из моего замка – настоящая реликвия?

– А как же ты сам в это поверил? – тихо спросила я. – Ведь на вес почувствовал, что топор не тот.

– Я хотел верить тебе. И в свою победу. И потом… ты вспомнила эти стихи, которые я столько раз слышал в детстве. Говорят, их сочинил Арманд Ренли. Тот самый, что впервые использовал этот топор.

Бенедикт вгляделся в мое лицо и сказал с удивлением:

– Ты смотришь так, словно впервые слышишь о моем предке. Но ведь это не так. Я тебе о нем рассказывал, от меня ты и узнала о священном оружии, побеждающем ужас. Только я не думал, что в неуклюжих стихах Арманда заложен такой глубокий смысл. Что мы, его потомки, сами призываем медведя, чтобы все видели