Брачные ошибки - Полина Ром

укуса какой-то твари, и Эрик, почёсывая этот самый укус, думал о том, где найти хоть немного еды. Крики птиц, такие же противные и резкие, как и раньше, раздались где-то слева от него, и, сам не понимая зачем, он двинулся в ту сторону.

Пройти пришлось совсем недалеко, меньше пятидесяти шагов, и последние Эрик делал уже осторожно, прячась за деревьями: впереди слышались человеческие голоса. Высокие, звонкие и, похоже, детские.

Полянка была совсем невелика, а чёрные мальчишки лет десяти-двенадцати – такими же худыми и длиннорукими, как и старик, доивший корову. Но рук им показалось мало: у каждого из троих в кулаке была зажата ещё и длинная палка. Этими палками они тыкали в сильно загоревшего мальчишку со светлыми золотисто-рыжеватыми волосами, одетого в самую обычную белую рубаху и парусиновые штанишки. Мальчишка был сильно младше нападающих, лет шести-семи, не больше. Но он не плакал, а скалился, ругался на непонятном языке и пытался выхватить хоть одну палку. Он явно собирался защищаться.

После деревни с чёрными жуткими людьми этот маленький загорелый мальчишка, хоть и говоривший на чужом языке, но почти обычный, показался Эрику понятным и родным. Не слишком даже колеблясь, юнга вышел на поляну и, вспомнив покойного боцмана, рявкнул:

- А ну пошли вон отсюда!

Чёрные мальчишки на несколько мгновений застыли, но когда Эрик сделал к ним ещё шаг и, сильно дёрнув оказавшуюся неожиданно лёгкой палку, уронил одного из них, они тут же кинулись в бега. А загорелый малыш, внимательно глядя на спасителя, приложил к правой стороне груди ладонь, вежливо и церемонно поклонился и проговорил:

- Джанг Алар.

Глава 34

Самой большой преградой в их путешествии оказался язык. Эрик не понимал ни слова из того, что говорил Алар. А из языка Эрика малыш знал буквально несколько десятков слов и произносил их настолько смешно коверкая и ставя ударения в самых неожиданных местах, что Эрик не всегда сразу догадывался, о чём именно говорил его маленький спутник.

Тем не менее, там, где они познакомились, оставаться они не стали: поняли опасность и без слов. Эрику в целом было всё равно, куда идти, а Алар уверенно потянул его направо. Опасаясь, что обиженные хулиганы нажалуются взрослым, они дружно и торопливо, периодически переходя на бег трусцой, зашагали рядом. Неизвестно, пытались ли догнать беглецов, но около часа они двигались по тянущемуся вдоль берега лесу, периодически натыкаясь на тропинки и старательно обходя их.

Наконец оба выдохлись, а Эрик, мучимый голодом и вновь навалившейся жаждой, чувствовал себя просто отвратительно: по лицу струился пот, рубаха в районе груди и спины промокла, а дыхание стало совсем сиплым и частым. От непривычной влажности часто накатывала дурнота, и он первым рухнул на красноватую высохшую землю под одним из кустов. Алар устроился рядом, и юнга с удивлением заметил, что малыш почти не запыхался, а одежда его, хоть и стояла колом от купания в солёной воде, оставалась сухой, без следов пота.

Они сидели молча, и, отдышавшись, Эрик начал с любопытством поглядывать на маленького спутника. Мальчик улыбнулся, и на загорелом лице его зубы показались сахарно белыми. Некоторое время они так и переглядывались, чувствуя некоторую неловкость. Потом малыш коснулся своей груди и повторил:

- Джанг Алар, – и вопросительно уставился на Эрика.

Некоторое время юнга размышлял пытаясь понять, что хочет спутник. Потом сообразил. Он приветливо кивнул и, копируя жест Алара, приложил руку к груди и произнёс:

- Барон Эрик фон Герберт, – получилось неожиданно длинно, и мальчишка вопросительно уставился на Эрика, неловко пытаясь повторить и сильно выделяя букву «Р».

- Пар-рон Эйр-рик он Гейр-реперт...

- Барон Герберт, – поправил его Эрик.

Некоторое время Алан повторял за ним, пока не научился выговаривать достаточно понятно. Потом указал рукой куда-то в ту сторону, куда они до сих пор шли и, постучав себя в грудь пальцами, сообщил:

- Джалир… Алар, – он опять указал на себя, затем указал направление и повторил: – Джалир, – и, очевидно, чтобы до спутника точно дошло, отчетливо повторил: – Алар Джалир. Потом, видя, что Эрик смотрит на него с недоумением и трясёт головой, мальчик вздохнул и начал чертить в рассыпающейся красноватой земле какие-то фигуры.

Эрик наблюдал внимательно, как тоненький смуглый палец провёл полукругом нарочито неровную линию, а потом в центре этого полукруга нарисовал что-то похожее на миндальный орех. Затем указав на себя и повторив:

- Алар… – мальчик ткнул в эту самую миндалину.

Эрик тупо разглядывал рисунок, не понимая, что к чему, когда малыш начал торопливо ставить возле миндалины коротенькие чёрточки и затем, махнув в сторону прибрежной полосы, снова пояснил:

- Алар… – и указал на миндалину.

Наконец до Эрика дошло! Мальчишка объяснял, что оказался здесь после того, как сгорело его судно! Чёрточки – это и были те самые баркасы, которые нападали на длинное судно.

Обрадовавшись, что они понимают друг друга, Эрик нарисовал в стороне от миндалины своё судно, сделав его прилично крупнее, и, потыкав пальцем, объяснил:

- Неустрашимый!

Дальше оказалось проще. Неровная линия полукруга – береговая линия бухты. Алар продлил её куда-то далеко вправо и там, поставив в пыли кругляшок, обозначил цель своего путешествия:

- Джалир! – И жестами снова пояснил: - Алар… Джалир.

Надо ли ему самому было в этот самый Джалир, Эрик не представлял. Но и особого выбора данная ситуация не давала. Смуглый малыш был вполне дружелюбен, а местные темнокожие пугали юнгу своим непривычным видом. Потому, тяжело вздохнув, он потыкал себя пальцев в грудь и сообщил:

- Эрик идёт в Джалир.

Казалось, что такая простая фраза снова вызвала недоумение у Алара. Он озадаченно посмотрел на юнгу, потом осторожно, как будто боясь сделать спутнику больно, дотронулся до груди барона и уточнил:

- Эрик?

- Эрик, – утвердительно кивнул юнга и, сообразив, что именно смущает малыша, повторил: - Барон Эрик фон Герберт, – а потом вновь ткнул себя пальцев в грудь: – Эрик! Эрик идёт в Джалир.

Мальчишка вскочил и сделав несколько шагов в сторону повернулся и уточнил:

- Ий-дёт?

- Идёт, – подтвердил Эрик.

После этого беседа, как ни странно, пошла немного легче. Каждый из них понял, что здесь, в окрестностях, у второго нет друзей и знакомых,