Заботы Элли Рэйт - Полина Ром

рынке. Мне не нужны были красивые ломти с мясными прожилками. Мне не нужно было даже хорошее качество сала, такое, чтобы без пленок и целым куском. Мне годились даже невзрачные обрезки, лишь бы были свежими. Всё, что пройдет через мясорубку, получится нежным и съедобным.

Белую массу в глубокой кастрюле я щедро сдобрила прокрученным чесноком и горстью соли. Не жалея, всыпала туда горсть укропного семени: он придаст пикантный вкус помазушке. Тщательно перемешала большой деревянной ложкой. Накрыла кастрюлю крышкой и оставила при комнатной температуре до утра. Утром проверила на соль и решила, что все отлично. Запах от этой массы шел яркий, одуряюще-аппетитный. Отложила немного для госпожи Ханны и Ирвина. Завернула кастрюлю со свежей кашей для детей в тряпки, поцеловала сонного брата и вышла.

***

Сейчас я на глазах у первых, еще заспанных и хмурых покупателей разложила на белоснежной холстине буханки черного хлеба, прикрыла их таким же белоснежным полотенцем, а одну нарезала на щедрые ломти, пользуясь обыкновенной разделочной доской.

На каждый ломоть душистого хлеба, не жалея, добавила слой просоленного сала, а сверху, больше для красоты, чайную ложечку французской зерновой горчицы. Конечно, рецепт не был классическим: по-хорошему зёрна горчицы нужно вымачивать двое суток.

В следующий раз я замочу её заранее, но сейчас горчица просто получилась острее, чем привычная. Я радовалась, что у меня на кухне нашлась и пара ложек мёда, и постное масло. А вот на бутылку уксуса мне всё же пришлось потратиться на базаре. Впрочем, в этот соус его нужно не так уж много, и этой бутыли хватит мне на долгое время.

Пока я возилась, раскладывая товар, народ потихоньку прибывал. Вот уже у прилавка тетки Грейд толпились четверо покупателей, выбирая нарезанный хлеб на свой вкус.

-- От этот кусок давай. Да жирком-то смажь как следует, а то ведь и не ужевать всухомятку, – недовольно бурчал один из них.

-- Скока заплатил, на стока и мажу – огрызнулась продавщица.

Не плохо шли дела и у соседа с другой стороны: возле прилавка с аппетитом завтракали двое маляров в перепачканных робах. Мой прилавок обходили стороной. Прошло минут тридцать, не меньше, и я уже начала волноваться, так как шёл самый поток, а у меня не было еще ни одной продажи.

***

Мэтр Купер шел в окружении своих телохранителей, кивая на несущиеся к нему с разных мест приветствия. Но остановился он точно у моего прилавка. Говорил мэтр достаточно громко: так, чтобы любопытные работяги, остановившиеся посмотреть на эту сцену, могли всё слышать сами:

-- Ну-ка, девица, подскажи, чем бы старику перекусить, этаким, чтобы помягче? Чай мне не двадцать лет, чтобы сухари грызть, а завтрак сегодня у меня поздний будет.

Я протянула хозяину Стока один из бутербродов, и он небрежно бросил мне на прилавок медяшки. Охрана стояла вокруг него с равнодушными лицами. И только горбун, просунувшись под локтем начальника и с любопытством глядящий на мой прилавок, заявил:

-- А давай-ка и мне кусок, красотка! Больно пахнет твое изделие душисто! Я ещё у конторы стоял, чуть слюни не закапали.

Мэтр Купер доел бутерброд, одобрительно кивнул и приказал:

-- Заверни-ка мне с собой парочку, – потом обернулся к своей охране и сказал: – Попробуйте, больно вкусно у нее. Я, так и быть, угощаю.

Честно говоря, охранники жевали бутерброды с таким видом, что непонятно было, нравится им еда или нет. Я даже забеспокоилась, что зря затеяла всё это. Но, завершив жевать, один из них, бородатый и хмурый, жутковатым утробным басом сказал:

– Благодарствую. Не часто тут добрую-то еду встретишь.

Затем мэтр забрал с собой пару завернутых в бумагу бутербродов, и вся компания отправилась по своим делам. Весь этот «концерт» продолжался минут пятнадцать-двадцать, не больше. Однако местные сплетники работали языками так, что до самого обеда я не присела ни на секунду.

Попробовать еду, пришедшуюся по вкусу самому владельцу Стока, захотел чуть ли не каждый, у кого хватило монет. Бог весть, откуда узнавали новости пришедшие завтракать позднее, но достать из мешка спицы и нитки я так и не смогла – мне было некогда.

Жалела только об одном: что не взяла с собой товара в два раза больше. После обеда я посмотрела на жалкие остатки сала в кастрюльке, собралась и побежала домой. Нужно успеть на базар, чтобы закупить новую порцию обрезков и чеснока. Поставить зерна горчицы набухать. Стоит купить ступку с пестиком, чтобы растирать часть зёрен: так горчица станет еще вкуснее.

Не зря говорят, что реклама – двигатель торговли. То рекламное шоу, которое я сегодня устроила, полностью окупилось в первый же день. _______________________________

*Профит – выгода, польза. Изначально слово "профит" переводится с английского как "прибыль" или "сверхприбыль".

Глава 34

Следующие два с половиной месяца зимы прошли для меня как в тумане…

Я торговала на Стоке с раннего утра до ужина. Потом бегом бежала на рынок закупить следующую порцию сала. У меня появились постоянные поставщики, которые откладывали маленькие и невзрачные кусочки в течение дня и продавали мне их оптом – большой миской, максимально дешево. Та женщина, тетка Вейма, у которой я брала мясо первый раз, как-то мне пояснила:

-- Оно за день-то таких ломтиков набирается немало. Только возьмёт их разве кто самый бедный. Оно ж ни солить, ни сварить не годное. Берут только, чтоб смальца вытопить. Так ведь у кого денег нет, то он ведь всю миску не возьмёт. Придёт вечером, да будет перебирать, ковыряться, да торговаться. Оно ж чего проще: пришла ты, всё сгребла, заплатила честь честью и всем ладно!

После рынка я бегом бежала домой, чтобы хотя бы успеть поужинать с детьми и госпожой Ханной. Затем укладывала малышню спать и снова становилась крутить