Заботы Элли Рэйт - Полина Ром

мясорубку: на утро нужна была следующая порция. Правое плечо от такой работы ломило и крутило, но у меня была работа, и я в неё вцепилась.

Спасало меня то, что провёрнутое через мясорубку сало просаливалось почти мгновенно. До глубокой ночи я крутила мясорубку, попутно готовя детям что-нибудь съедобное на следующий день, стирая рубашонки Джейд, которых всё равно каждый день требовалось несколько: сестрёнка была ещё мала и не слишком аккуратна в еде. Да и мелкие конфузы с горшком иногда случались.

Вставать приходилось затемно, потому что в это время в пекарне можно было взять хлеб оптом. Сейчас у меня каждый день уходило двадцать-двадцать пять буханок весом около килограмма каждая. Если добавить сюда вес сала и горчицы, то дотащить такое до рынка за один раз мне было неподъёмно. Приходилось бегать от Стока в пекарню еще раз, чтобы успеть к первым покупателям.

Спать получалось настолько мало, что я даже не заметила, как усталость навалилась на меня серым одеялом депрессии. У меня полностью пропал аппетит, и еду по вечерам я буквально в себя запихивала. Четыре часа сна было чудовищно мало для молодого здорового организма. И уже дважды я ошибалась со сдачей, вызывая недовольное бурчание покупателей.

Однажды вечером, сидя на кровати и вяло размышляя, как это не нормально: спать в одной постели с младшим братом, я вдруг придумала, как сэкономить немного времени: «Если на ночь не расплетать косу, то завтра можно не расчесываться!».

Зато у меня появился нормальный, даже вполне приличный заработок. Хватало на всё: на продукты и оплату услуг госпожи Ханны, на новые одеяла и даже белье. Мне хватило бы и на новую одежду. Но только вот покупать это всё было совершенно некогда: в воскресенье, день, когда Сток не работал, я каждый раз совершенно без сил валялась на кровати, позволяя Джейд ползать по мне и вяло отвечая на вопросы Ирвина.

Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы однажды вечером, когда я торопливо складывала оставшиеся куски хлеба в пустую кастрюлю от сала, ко мне не подошел один из жутковатых охранников мэтра Купера:

-- Барышня, хозяин велел, чтобы ты не домой бежала, а к нему зашла.

От усталости я соображала довольно слабо и потому, привычно вскинув мешок на плечи, отправилась за охранником, размышляя, успею я сегодня сбегать на рынок или нет. Остановка в торговле казалась мне настоящей катастрофой.

***

-- Ну что, барышня Рэйд, допрыгалась? – мэтр Купер встретил меня какой-то непонятной ухмылкой.

Я тупо смотрела на него, совершенно не понимая, что случилось.

-- Разве сегодня суббота? Простите, мэтр, что-то я забегалась и не посчитала… Сейчас точно скажу вам, сколько с меня следует…

Некоторое время мэтр Купер смотрел на меня молча, по привычке барабаня пальцами по столу и кивая каким-то своим мыслям, а потом сообщил:

-- Ты три дня назад расплатилась за ту неделю, девица Рэйт.

Я похлопала глазами, в которые, казалось, насыпали песок, сильно потёрла лицо двумя руками, пытаясь прийти в себя, и с недоумением спросила:

-- Не сегодня платить?

-- Нет, не сегодня, – ухмыльнулся мэтр.

Еще немного постояла и, наконец, додумалась уточнить:

-- А зачем вы меня вызвали?

-- А сегодня, девица Рэйт, приходили на тебя жаловаться целой толпой. Особенно тетка Грейд разорялась. Сказывала, что ты обманщица! О как! Она по твоему совету терку прикупила, сало заморозила и давай натирать, а только ничего у нее не вышло. Только руку она себе ободрала. Хе-хе-хе… – мэтр смотрел на меня с интересом, и я зло улыбнулась ему в ответ.

Как ни странно, про мясорубки знали, похоже, только в высших слоях общества: слишком недавно появился этот агрегат в продаже, и до широких масс еще информация не докатилась. А милая тетушка Грейд, та самая, которая распускала про меня клевету, действительно месяца полтора-два назад подходила ко мне с ласковыми разговорами.

Купила у меня кусок хлеба с помазушкой и сильно нахваливала, попутно выпытывая рецепт. Врала я ей на голубом глазу и совершенно без жалости – она же меня не пожалела. Я и в самом деле рассказала старой паскуднице, что натираю сало на мелкой терке. Ни ее неудачную попытку, ни ее ободранную руку, которая сорвалась с жирного курса и проехалась по острым отверстиям, мне было совершенно не жалко. Эта ситуация была как раз из таких: как аукнется, так и откликнется.

А вот то, что мэтр Купер рассказывал мне сейчас всё это, резко выдернуло меня из полусонного состояния. Адреналин – штука такая, взбодрит кого хочешь. Ведь не просто так он вызвал меня, чтобы задушевно побеседовать. Что-то от меня хочет?

-- Ты присаживайся, девица, присаживайся. В ногах правды нет.

Я настороженно уселась на край стула, вопросительно глядя на хозяина Стока и уточнила:

-- А на что они жаловались, чего хотели-то?

-- Жаловались, вестимо, на тебя. Дескать, ты покупателей отбиваешь, и доходы у них совсем упали. Конечно, кто жареные рёбрышки продаёт или, скажем, супом торгует, те при своём остались. А вот хлеб с луком почти перестали брать. Да и кто сыром торговал, тоже недовольны. Ежли бы этаким двое торговали на весь Сток, им бы хватило покупателей, а ведь таких у нас человек восемь. И каждый, девица Рэйт, мне свою долю платит. Получается, ежли я их прогоню за нерасторопность, я в деньгах потеряю.

Мэтр смотрел на меня пристально и без улыбки. Предлагая мне … а что он мне, собственно, предлагает?! Чтобы я высказала своё мнение, типа: так им всем и нужно? Это вряд ли…

Значит, мэтр ждет от меня какого-то решения. Такого, чтобы я ему компенсировала потери с восьми торговых точек?! Ну, пусть не с восьми, двое-то нормально могут торговать, пусть всего с шести точек. А смогу ли