Искупление варвара - Руби Диксон

Он бросает на меня удивленный взгляд, а затем по его лицу медленно расплывается улыбка. Я тоже улыбаюсь, потому что впервые за целую вечность могу с кем-то пошутить… и это нормально. Боже, какое приятное чувство.

— Закрой глаза, если не хочешь, чтобы в них попало мыло, — приказывает он, и я подчиняюсь. Мгновение спустя я чувствую густой аромат чего-то фруктового, а затем его руки снова начинают перебирать мои волосы. Кончики его пальцев трутся о мою кожу головы, и я чувствую, как густеет пена, стекая по моему лбу. Он убирает ее пальцем и возвращается к массированию моей головы, и мне хочется застонать от того, насколько это приятно.

Мне это нравится.

— С тобой все в порядке? — спрашивает Бек. — Скажи мне, если это будет слишком для тебя.

— Хорошо, — застенчиво говорю я ему. Мои соски твердеют, и мне почему-то хочется их прикрыть. Он видел меня обнаженной, но мы стоим так близко, что я не хочу, чтобы они касались его груди. На самом деле, я вроде как понимаю, но я не знаю, как это заставит меня чувствовать себя. Меня бросает в дрожь при одной только мысли об этом.

— Откинь голову назад, — шепчет он мне так близко, что я практически чувствую его дыхание на своей коже. — Я сполосну твои волосы, а потом мы вымоем их снова.

Я делаю это и чувствую, как вода стекает по моим волосам и спине. Она растекается по всему полу, но Беку, похоже, все равно, так что мне тоже. Моя голова становится легче, и к тому времени, когда он заканчивает мыть мои волосы во второй раз, они пахнут фруктами и чистотой. Он набирает еще воды, затем берет тряпку и тщательно протирает каждый дюйм моего тела мыльной тряпкой, несколько раз проводя по моей коже, чтобы она стала чистой. Я держу глаза закрытыми, просто наслаждаясь его прикосновениями и редким ощущением, что кто-то заботится обо мне. Он проводит по моему лицу, шее, рукам… Но затем проводит полотенцем по моей груди, и мое тело покрывается гусиной кожей. Я не могу сдержать вырывающийся у меня вздох и открываю глаза.

Пристальный взгляд Бека встречается с моим.

— Это просто для того, чтобы очиститься, — говорит он хриплым голосом. — Я никогда не прикоснусь к тебе без разрешения.

Я киваю, потому что не уверена, что еще сказать. Разве это плохо, что я снова хочу потереться о него?

***

Несколько часов спустя я настолько чиста, что чувствую себя другим человеком. Я не могу перестать прикасаться к своей нежной коже, и иногда я вижу, как двигается моя рука, и она такая бледная, что я даже не уверена, что она моя. Некоторые из самых спутанных прядей волос пришлось обрезать, и поэтому мы использовали нож Бека, чтобы обрезать их до плеч, но в результате у меня получились по-детски мягкие рыжевато-каштановые волосы, которые я смутно помню из своего детства. Мне это нравится. Они кажутся такими легкими и воздушными, что я провожу по ним пальцами, с трудом веря, что это мои собственные волосы.

А Бек? Бек не может перестать пялиться на меня.

Я замечаю это, когда надеваю через голову чистую тунику и иду посидеть у огня. Он хлопочет вокруг меня, вытирая пол и выплескивая грязную воду, но каждый раз, когда он смотрит в мою сторону, кажется, что он смотрит очень долго, изучая мое лицо.

— Что? — наконец спрашиваю я, неуверенно и застенчиво. — Что не так?

— Все в порядке, — практически рычит он на меня.

Нервничая, я начинаю закрывать лицо волосами, чтобы скрыть это.

— Не надо, — тихо говорит он. Он подходит ко мне и присаживается рядом на корточки. Нежными руками он убирает мои волосы с лица и заправляет их мне за уши. — Я не хотел ставить тебя в неловкое положение. Я смотрю только потому, что… ты выглядишь по-другому.

— Ох.

— Мне это нравится. Слишком сильно. — Его голос хриплый. — Никогда не прячь от меня свое лицо. — Бек легонько касается моей щеки, а затем встает на ноги. Когда он это делает, я замечаю выпуклость спереди на его набедренной повязке, которую он незаметно поправляет, уходя.

Хорошо. Я не знаю, что об этом думать.

Больше не произносится ни слова, пока мы сидим у костра, а Бек чистит свое оружие. Кость, которую они используют для своих копий и ножей, легко изнашивается, говорит он мне, и за ней нужно постоянно ухаживать. Я предлагаю сделать это, но он только притворно рычит на меня, и поэтому я сажусь у огня и еще немного играю со своими волосами. Я просто играю со своими чистыми волосами и наблюдаю, как он работает… и думаю.

Я много думаю. В основном о Беке. А именно… о его теле. После того, как мы закончили принимать ванну, и я была закутана в меха, мои волосы были безупречно чистыми, мне захотелось спать. Я прилегла вздремнуть, и пока я это делала, Бек нагрел себе воды и умылся. И даже несмотря на то, что я должна была спать… Я наблюдала за ним. Он моется гораздо более энергично, чем прикасался ко мне. Его руки быстро скользят вверх и вниз по сильным голубым икрам, и я зачарованно наблюдаю, как тряпка скользит по его толстым, мускулистым бедрам. Его хвост подрагивает, когда он моется, двигаясь взад-вперед по своей очаровательной попе. Затем его руки скользят по груди, а затем… ниже. Я не могу не заметить большой размер его члена и его, гм, шпору. Я чувствую пульсацию между своих бедер, чувствую, как становлюсь там скользкой, и мне хочется извиваться.

Поначалу я ненавидела то, что заставлял меня чувствовать резонанс. Теперь я одновременно очарована и напугана этим. Я хочу, чтобы Бек прикоснулся ко мне. И я боюсь того, что произойдет, если он это сделает. Я знаю, как устроен секс — я видела множество рабынь, занимающихся сексом со своими хозяевами, даже если сама никогда этого не делала, — и это выглядит не очень приятно. Но я знаю, что это может быть приятно — должно быть. Иначе Джорджи и остальные не были бы так счастливы и не спешили бы целовать своих пар.

Я прикасаюсь к своим губам. Поцелуи. Это еще кое-что, чего я никогда не делала. Хочу ли я сделать это с Беком?

Я думаю о том, как уголки его жесткого рта изгибаются в улыбке.

Да. Я думаю, что хотела бы поцеловать Бека.

Я наблюдаю за ним, пока он