Чужая невеста для звездного странника - Наталия Журавликова

— Уверен, у вас  с моей дочерью уже было достаточно общения, — ответил тот, буравя его в ответ ненавидящим взглядом.

— Папа! — взмолилась я. — Дай нам хотя бы пять минут до отлета Митчелла. Я отдаю вам жизнь без остатка, сколько есть. Подари мне хоть несколько мгновений для себя.

— Хорошо, — с неохотой согласился отец, — у вас будет пять минут. Но сначала командор проверит комплектацию к отлету и запустит двигатели. Потом тебя позовут.

Я кивнула и благодарить не стала. Ощущение несправедливости росло во мне с каждым днем все сильнее. Это мне спасибо должны сказать за жертвенность. Но что-то никто не торопится, кроме как с обвинениями.

На лице Герии отражалась не такая уж и внутренняя борьба. Очень даже внешняя. Я видела, как ее разрывает между обидой за Хэмила и тревогой за меня. И она не знает, какому порыву поддаться в первую очередь.

Митчелл вышел, напоследок послав мне взгляд, в котором читалась решимость. Не знаю уж, на что.

— Дядя Эштон.. мы продолжаем подготовку к свадьбе? — спросила Герия.

— Разумеется, — подтвердил папа, — и, моя дорогая, если ты пожелаешь донести до Хэмила правду, мне лучше запереть тебя в какой-нибудь подсобке без средств связи.

Герия побледнела.

— Потому что от твоего болтливого язычка и жажды справедливости пострадает не только Иса… Ей-то как раз все равно, по большому счету.

— Скорее, я даже спасибо скажу, — подтвердила я, — так что хочешь мне отомстить наверняка — молча наслаждайся развитием событий.

— Не надо так! — по щекам кузины потекли слезы. Девчонка и правда запуталась. Но что делать, милая, у всех нас сейчас сложный моральный выбор.

Кажется, я становлюсь циничной. Или резко взрослею.

— А как надо? — я усмехнулась. — Хочешь, я сама свяжусь с Хэмилом и скажу ему, что недостойна такого замечательного жениха? А потом посоветую вариант получше.

Герия уже открыто разревелась. С рыданиями.

— Иса! — возмущенно воскликнул отец. — Ты сейчас жестока.

— Правда? — во мне нарастала истерика. — Я встретила человека, которому неважно ни мое происхождение, ни то, что меня скоро не станет. Он готов быть со мной вопреки всему. Даже вопреки моим сопротивлениям. И я должна сейчас его отпустить, зная, что никогда больше с ним не увижусь. Ни в этой жизни, ни в следующей. Я выбрала долг, папа. И это мне обошлось слишком дорого. И я не собираюсь молча терпеть!

— Я ценю твою преданность общему делу, Исабель, — сказал отец. — Но тебе все же стоит быть чуть сдержаннее.

— Благодарю за совет, папа, — у меня запикал браслет и я воспользовалась шансом оставить своих любящих родственников, — прошу прощения, меня ждет академик Шенсон.

Даже разговор о моем плачевном состоянии лучше, чем неискренняя забота близких. Каждый преследует свои интересы. И лишь мне приходится следовать долгу.

Возможно, я себя чрезмерно сама накрутила. Но отчаяние все нарастало. Скоро я расстанусь с Митчеллом… и моя жизнь закончится именно тогда.

Шенсон не сообщил ничего нового, да я и не ждала ничего. После осмотра отправилась к отцу. За всеми любовными переживаниями я забыла о важном моменте, который мне вдруг нестерпимо захотелось прояснить.

Я открыла дверь своим браслетом, отец только вздрогнул, но не сказал ничего. Попытался развернуть монитор так, чтобы я не видела, над чем он работает. Но кнопка, которая включает приличия, у меня уже деактивировалась.

— Изучаешь материалы по делу Летро Урро? — спросила я.

— Ты и по этому поводу в курсе? — отец нахмурился.

— Если ты забыл, мне с этими людьми скоро придется породниться. Так что желание узнать о них больше вполне естественное.

Я нашла подходящий стул, села.

— Да и я ведь отыскала ключ к этим документам, так что успела кое-то прочесть. Скажи, нам действительно настолько необходим этот союз, что ты готов стать родственником человека, который старательно приводил нашу цивилизацию к разрухе?

— Если ты о вирусе на Прайто — это не доказано, — отрезал отец.

— А тебе какие нужны доказательства, папа? Чистосердечное признание Летро, желательно, письменное? — я прищурилась, разглядывая его.

— Ты очень изменилась, Иса, — недовольно заметил папа.

— И что, до свадьбы меня запрешь в кладовке при столовой? — полюбопытствовала я.

— Сейчас ты уже переходишь границы дозволенного, Исабель, — отец выглядел растерянным, хоть и пытался сохранять твердость. Но ведь он понимает, что неправ.

— И если ты не прекратишь, я буду вынужден прибегнуть к крайним мерам.

— Это каким же? Как ты вообще можешь повлиять на меня сейчас? Я лишилась всего, что могло бы стать мне дорого.

— Но вот Митчеллу пока что есть, что еще терять.

Неужели он сказал это на самом деле, мне не показалось? Мой собственный отец мне угрожает?

— Шантажируешь меня благополучием любимого человека?  — ужаснулась я.

— Прости, дочка. Но сейчас ты неспособна адекватно мыслить. Поэтому мне приходится на тебя давить. Командор Карнел сегодня вновь присоединится к большой гонке. И ты вряд ли захочешь лишать его возможности как-то пережить ваше расставание. Давай отправим Митчелла с хорошими рекомендациями. Ведь в наших силах — дискредитировать его участие в гонке, понимаешь? Только благодаря моим заверениям в необходимости простоя на Айтарос, его берут обратно.

Я молчала. Была раздавлена словами отца. На что он еще готов пойти, чтобы выполнить свою миссию и объединить Пиретрион с Аусмагалом?

— Большая политика — грязное дело, дочка, — отец потер переносицу, — возможно, ты уже не успеешь простить меня. Но я действую в интересах галактики. Да, возможно Летро был причиной угасания Прайто. Но сейчас его держава предлагает путь к облегчению участи Айтарос. И сама подумай, разве позволит межгалактический совет этому делу разгореться? Это же вызовет ажиотаж и кучу скандалов. Проще будет замять. Но мы постараемся извлечь максимальную пользу из ситуации.

Мне нечего было ему сказать. Я для себя все уже поняла. Но уходить молча не стоило.

— Хорошо, отец. Я сделаю то, чего от меня ждут. Но с тебя — пять минут на прощание с Митчеллом. Без свидетелей.

Дождавшись, когда он кивнет, я развернулась и вышла. Хотелось бегом добраться до своей каюты, никого не видеть и не слышать. Но к моей двери сиротливо жалась Герия. Вот уж с кем совершенно не тянуло сейчас что-то выяснять.

Но я обещала делать