Андромеда - Ханна Ким

неожиданно серьезный. Мингю к такому не готов. Совсем-совсем не готов, хоть и понимает, что спрашивают о другом совсем. О другом, но, черт возьми, так под дых ударяет, что у него хватает сил только на то, чтобы смазанно кивнуть и скрыться за дверью.

Мингю находит коробку с салфетками и сразу же затыкает себе нос – просто заранее знает, что сейчас начнется. Кашляет пару раз, а потом подпрыгивает, когда в комнату быстро заходит Сонёль и закрывает за собой дверь, после подпирая ее спиной. Мингю так и застывает с рукой у рта, прекрасно понимая, насколько комично сейчас выглядит с двумя торчащими из носа салфетками. Надо было идти в ванную. Вот говорили же ему, что курение до добра не доведет.

– Ты в порядке?

– Да. – Мингю скорее мычит, чем говорит. – Покурить пошел.

– А салфетки в нос зачем… – Голос Сонёля под конец затихает; его глаза расширяются. А Мингю чувствует, что эти самые салфетки начинают намокать.

Вот блядь.

Дверная ручка дергается, а следом за ней открывается и сама дверь, заставляя Сонёля сделать несколько шагов вперед и оглянуться. Чонхо, ни произнеся ни слова, подходит к Мингю и берет его лицо в свои руки, в то время как тот прижимает к носу новую салфетку.

– Пойдем в ванную.

– Да все нормально, сейчас пройдет.

И оно правда проходит. Через пару минут, обернувшись дикой усталостью. Мингю сидит на кровати, а Чонхо – перед ним на корточках, цепляясь внимательным взглядом за каждую эмоцию на его лице, и все это неловко настолько, что под землю хочется провалиться. Чонхо сам вытирает обомлевшему Мингю нос и кидает последнюю салфетку в мусорное ведро.

Сонёль, который все это время молчаливо стоит у двери, решается подойти ближе. Мингю смотрит куда угодно, лишь бы не ему в глаза, потому что кажется, что этим он перечеркнет вообще все. Своими же руками разворошит хрупкий песчаный замок на берегу сиреневого моря, который строил все это время. Но когда он все-таки позволяет поймать свой взгляд, Сонёль так и не говорит ничего – только кладет руку на его плечо и несильно сжимает.

– Вы где пропали? – В комнату заглядывает Юбин. – Тэён атаковал ваш холодильник, идите его спасать.

– Курить ходили, – быстро находится Сонёль и закрывает собой обзор; идет к выходу так, чтобы Юбин не видел Мингю и Чонхо.

И тот правда не замечает ничего странного.

Остаток вечера Мингю то и дело касается рукой носа, потому что не может отделаться от страха, что вновь пойдет кровь и кто-то еще ее увидит. Кровь не идет, но Сонёль не сводит с него испытующего взгляда, который одновременно напрягает и делает легче. Хоть ему и не сказали ничего, Мингю сразу осознает, что Сонёль все понял: и почему они в универе не появились после выходных, и почему Мингю похож на смерть. И почему Чонхо выглядит так, будто и вправду упал. Упал и расшибся о камни.

В этот раз не Тэён тащит на себе остальных к выходу, а Сонёль, потому что и Тэён, и Юбин – оба откровенно пьяные и несут какую-то пургу. По сути-то, они все соджу и выпили, что довольно забавно, так как Юбин был против, но слишком быстро косеет от алкоголя. Пока Чонхо шнурует свои кеды, чтобы тоже выйти на улицу и помочь им поймать такси (и не рухнуть по пути в кусты у входа в здание), Мингю неловко останавливается на пороге прихожей. Понимает, что его всего потряхивает от желания сказать что-нибудь напоследок, может, сделать, но сил, храбрости – их просто нет сейчас. Он никак не может признать, что это – все. Просто все. Он больше никогда их не увидит.

– Спасибо, – вырывается из него, да так громко, что все замирают.

– Что? – Тэён зачем-то засовывает один кед в рюкзак, но его обратно достает Юбин и снова кидает на пол, мол, на ногу надевай, дурак. – Я не расслышал.

– Спасибо. – Мингю поднимает взгляд и по очереди смотрит на каждого; пытается в это одно единственное слово вложить все, что чувствует сейчас.

Спасибо за то, что пришли. Спасибо за то, что пытались помочь. Что поняли. И не отталкивали.

– Да не за что. – Тэён все-таки надевает обувь по-человечески, поднимает голову и глядит вдруг на Мингю до удивления трезвым взглядом. – Тебе тоже спасибо.

Тот улыбается и молча наблюдает за тем, как они покидают квартиру. Все, кроме Сонёля, который на самом пороге останавливается и резко оборачивается. Достает из кармана что-то блестящее, кричит другим вслед. «Сейчас догоню», а сам в два шага приближается к Мингю и крепко обнимает – так, что весь воздух из легких выжимает до последней капли.

– До встречи, – тихо говорит он, отстраняясь.

Сонёль берет руку Мингю и что-то вкладывает в нее, после зажимая ладонь в кулак. И уходит, не оглядываясь.

Мингю еще минуту стоит так в прихожей, крепко стискивая в руке нечто холодное и металлическое, а потом разворачивается и идет на балкон.

До встречи.

Он разжимает руку и смотрит на зажигалку Zippo с гравировкой бабочек – ту самую, с которой Сонёль не расставался все то время, что они были знакомы. Его любимая. На мгновение зажмурившись, Мингю открывает окно, прикуривает от зажигалки Сонёля и высовывается наружу, пытаясь рассмотреть внизу знакомые фигуры. И действительно видит их: там, внизу, Чонхо машет рукой, останавливая такси, пока Сонёль придерживает за плечо Юбина, которого отчаянно штормит во все стороны. И как они завтра поедут на пары? Мингю смеется, пряча нижнюю часть лица в сгибе локтя.

Перед тем как сесть в машину, Сонёль задирает голову и словно пытается найти окно, у которого сейчас стоит Мингю, но не успевает, потому что Тэён тянет его за руку, и тот исчезает внутри такси. Хлопок двери Мингю слышит даже отсюда. Провожает взглядом машину, которая быстро теряется в потоке других, и переводит взгляд на Сеульскую башню.

Ему должно быть грустно, больно, ему должно быть невыносимо, – и это действительно так. Но больше, чем все это, Мингю чувствует странное спокойствие. Словно последние слова Сонёля были правдой. Словно они действительно встретятся – если не завтра, то через год. В другой Вселенной. Если это произошло однажды, то почему не может случиться вновь?

Краем уха он слышит, как хлопает входная дверь. Через пару минут Чонхо выходит на балкон и встает рядом.

– Знаешь, – Мингю даже не ждет, пока тот закурит, не ждет, пока между ними опять повиснет это чертово молчание, – они ведь рядом будут.

Чонхо чиркает зажигалкой и медленно кивает.

– Они будут