Змеиная королева - Анна Сергеевна Одувалова

Прямо в центре, в окружении огромных корней дерева, которого на поверхности уже давным-давно не было, возвышался мрачный, украшенный резьбой алтарь. На нем свивались кольцами каменные змеи. Они переплетались, образуя чудовищный клубок.

Подойдя ближе, я заметила внутри его человеческие фигуры. Невозможно было разобрать, кто это: наги или змеиные жертвы. Жутковатое зрелище, заставившее поежиться.

Камень, из которого некогда высекли леденящий кровь алтарь, был коричнево-серым, отполированным до блеска и покрытым темными разводами, слишком уж напоминающими потеки крови.

– Неприятное место, – глухо заметила я и сглотнула, попятившись.

– Думаешь? – удивленно отозвался Ян и с непонятной мне нежностью провел рукой по старинной резьбе. – Это место пропитано силой, которую могут дать только человеческие жертвоприношения. Мало осталось подобных источников.

– Ты говоришь гадости! – Пятна крови на камне выступили отчетливее, или это просто расшалилось мое воображение.

– Прости, но я не могу изменить свою сущность. Сейчас мы живем в другом мире, под его законы нужно подстраиваться, и я это делаю. Но никто не может запретить мне с наслаждением вспоминать былое. Это место как раз дает такую возможность. Оно настолько близко к реалиям породившего меня времени, что я будто попал домой.

– Жуткий у тебя был дом. – Я попыталась обернуть слова в шутку, но Ян не был настроен шутить. Он заметил, изучая змеиные головы на алтаре:

– Не могу с тобой поспорить. Тогда все было жутким. И в этом положении вещей имелась своя прелесть, поверь. Кровь, смерть, ужас – все это может оказаться очень притягательным.

– Не хочу даже думать об этом!

– И правильно, не стоит. Сейчас это неверно. Все меняется, и нам приходится следовать за этими изменениями.

– Ты жалеешь? – осторожно поинтересовалась я.

Сейчас Ян пугал меня сильнее, чем обычно. Он был слишком уж «другой» и непонятный.

– Как можно жалеть о том, что ушло безвозвратно? Только дураки жалеют о прошедшем. Но я буду нечестен, если не скажу, что испытываю ностальгию. Тогда, давным-давно, я был молод и полон сил. Еще умел чувствовать, любить, испытывать страсть…

– А сейчас?

– Скука и равнодушие. – Парень пожал плечами. – Я даже тебе помогаю лишь для того, чтобы на мгновение развеять скуку…

– Зато откровенно. – Соглашаясь, я пожала плечами.

– Прости. – Ян отмахнулся, смущенно поправил волосы. – Это место делает меня чересчур разговорчивым. Приступим.

Глава 20

Стеклянный человек

Я отошла в сторону, все еще находясь под впечатлением от разговора с Яном. Стена отчужденности и непонимания, которая, казалось, рухнула, появилась снова. Я по-прежнему его не понимала и из-за этого опасалась.

– Что делать мне? – поинтересовалась я, не представляя, куда себя деть. Просто стоять возле неровной каменной стены было очень неуютно.

– Ничего. Отойди в сторону и постарайся не визжать и не падать в обморок. Буду благодарен.

– Все настолько плохо? – Стало еще страшнее. Остро захотелось сбежать, пока не стало поздно.

– Представления не имею, как это будет. Давно ничего подобного не делал. К тому же каждый раз происходит по-разному.

Ян скинул с плеч плед, швырнул его мне на руки. Он вышел в центр зала и остановился прямо перед алтарем. Волосы, собранные в хвост, Ян распустил, теперь они падали на смуглые плечи. Слипшиеся, все еще окровавленные пряди выглядели неопрятно, но это придавало парню некую притягательную дикость. Ковалев был намного уже в кости, нежели Влад, но это компенсировалось тренированными мышцами. Как у любого танцора, у Яна не было «массы» – только поджарое сухое тело, состоящее из переплетения рельефных мышц без грамма жира.

Парень стоял ко мне спиной. Он медленно наклонил вперед голову, нашептывая себе под нос странные слова, точнее звуки. «Ом-м-м, ом-м-м, ом-м-м»… Убыстрялся ритм, а речитатив становился все громче и громче. Руки, словно крылья, взметнулись над головой и резко рухнули вниз. Не отрываясь, я смотрела на завораживающий танец мышц на спине Яна. Они отзывались на малейшее движение.

«Ом-м-м! Ом-м-м-м!» – завораживали звуки. Я даже не заметила, как в руках парня сверкнул кинжал, которым он полоснул себя по ладони и тут же отбросил в сторону. Кровавый бисер россыпью окропил алтарь, забрызгав искусно вырезанных змей и каменное основание.

Ян сделал плавный шаг назад и начал танцевать – медленно, ритмично. Я не могла понять, как движения сменяют друг друга. Казалось, что парень вообще не движется – работали только мышцы спины и плеч. Иногда ноги выполняли замысловатые шаги, словно сами по себе, не вовлекая в этот процесс остальное тело. Руки замирали в неуловимых жестах и снова безвольно падали вниз.

Не имеющие смысла «Омы» сменил внятный текст, правда я не сразу смогла разобрать слова. Ян бормотал себе под нос:

– О ученая и терпимая душа! После странствий в водах и растениях личность попадает в утробу матери и рождается вновь и вновь. О душа, ты рождаешься в теле растений, деревьев, в воде и во всем, что сотворено и одушевлено. О душа, сверкающая подобно солнцу! После кремации, смешавшись с огнем и землей для нового рождения и найдя прибежище в материнском чреве, ты рождаешься вновь. О душа! Достигая чрева вновь и вновь, ты безмятежно покоишься в материнском теле как ребенок, спящий на руках у матери…

Слова становились тише, ритм убыстрялся, и скоро я перестала понимать язык, на котором Ян бормотал слова то ли заклинания, то ли мантры. Парень перешел на какой-то незнакомый диалект.

Его спина покрылась от напряжения бисеринками пота, а волосы повисли влажными прядями. Воздух в помещении начал сгущаться, около Яна он образовал плотный радужный кокон. Цвета переливались и чуть заметно подрагивали. Парень словно очутился в гигантском мыльном пузыре, который скоро взорвался миллиардами сверкающих брызг, усыпавшими пол и алтарь.

Я открыв рот смотрела на рассыпанный по помещению переливающийся радужный бисер. А потом Ян начал осторожно манить его к себе, напевая под нос что-то мелодичное. Радужные капельки ползли по стенам к его рукам, собираясь в бесформенную массу возле алтаря. Я не сразу поняла, что это, но потом смогла разглядеть знакомые очертания.

Перед алтарем, в метре, над полом висел в позе лотоса прозрачный, словно стеклянный человек. Длинные волосы и борода, закрытые ввалившиеся глаза и истощенное просвечивающееся тело: выпирающие кости, обтянутые дряблой кожей.

Склонив голову, Ян пробормотал что-то на неизвестном мне языке. Судя по интонации и жестам, скорее всего – вопрос.

Я наблюдала за диалогом Яна и древнего мудреца, словно смотрела иностранный фильм на языке оригинала: не могла уловить