Брачная афера, или Целительница в бегах - Татьяна Юрьевна Серганова

— А вдруг… — прошептала она, прикладывая уголок белоснежного платка к глазам.

— Даже думать не смей, — перебила я. — Он вернется.

«Просто обязан вернуться. И точка!».

В форте было непривычно безлюдно. Новость о мощном прорыве моментально разлетелась по округе, стала достоянием всех и каждого. Местные старались лишний раз не показываться на улице, громко не разговаривать и вообще сидеть по домам. Конечно, до тридцать третьего форта бои никогда не доходили, но мало ли что могло случиться. В конце концов, мы находились в Мордаке. Тут могло произойти все, что угодно.

К несчастью, никакой информации о происходящем не поступало. По радио, которое тут работало с перебоями, часто шипело, плевалось и перескакивало на другие волны с концертами и песнями, передавали очень короткие, а потому малоинформативные новости. «Случился прорыв, бои до сих пор идут, беспокоиться не о чем, лучшие маги стоят на вашей защите».

Раньше известия о прорывах воспринимались не так болезненно. А сейчас нам всем имелось о чем, точнее, о ком беспокоиться. Одно дело, когда сражались какие-то незнакомые маги, а тут свой, родной, хоть и вредный начальник форта.

В лечебнице тоже царила тишина. Сегодня никто не пришел на прием, поэтому я сидела в кабинете и не знала, куда себя деть. Читать не хотелось, работать не получалось и оставаться на одном месте было все сложнее. Я вздрагивала от каждого шума, от каждого шороха, ожидая, что вот-вот… однако этот момент все не наступал.

Ближе к обеду пришла новость о том, что прорыв ликвидировали. Ситуация стабилизировалась. С прискорбием сообщили о пятнадцати погибших, имена которых обещали не забыть и выбить на стеле памяти, и множестве раненых. Имен не назвали, и от этого стало еще тягостнее.

Форест не появился ни через час, ни через два.

Поняв, что работать сегодня не получится, я быстро собралась, заперла кабинет и отправилась домой. Переодевшись в домашний костюм, заварила себе чай, сделала бутерброд и уже собралась перекусить, когда в дверь громко и весьма настойчиво постучали.

— Миранда, открой!

Лима. И прийти сюда она могла лишь по одной причине — Бенджамин Форест.

Я летела к двери так, что собрала все углы и разбила мизинец о ножку стула. Охнув, не остановилась и проковыляла до конца. Распахнула дверь и уставилась на подругу, по выражению ее лица силясь понять, какие новости она принесла.

Лима не стала долго меня мучить и сразу выдохнула:

— Вернулся.

Из меня как будто все кости разом вынули. Тело обмякло и стало непослушным как желе. Попятившись, я покачнулась и прислонилась плечом к стене. От перенапряжения задрожали колени и начала болеть голова. Если бы я могла, то сейчас обратилась бы с благодарственной молитвой ко всем богам сразу.

— Живой?

— Да, — закивала Лима, а потом закусила губу: — Только…

Тревога, которая уже начала отступать, вновь дала о себе знать.

— Что?

Сделав шаг вперед, она вошла в мою комнату, плотно закрыла за собой дверь и только потом затараторила:

— Он перенесся прямо в кабинет. Такой хлопок был, словно что-то упало. Я уже хотела бежать посмотреть, что случилось, а тут дверь как распахнется. И он стоит. Весь перепачканный, уставший. Я как увидела, аж разрыдалась.

— Представляю, — пробормотала я, пятясь в сторону стула. Мне срочно требовалось принять сидячее положение.

— Даже обняла его. Совсем чуть-чуть.

Лима слегка покраснела или мне почудилось? Может, ее рассказы о безразличии к начальнику всего лишь рассказы?

— А господин Форест и говорит, что на сегодня я свободна. Он устал и отправится домой.

— Логично, — кивнула я. — После того, что произошло. Так в чем проблема?

— Мне кажется, — заговорщицки шепнула Лима, — нет, я почти уверена, что он ранен. И серьезно.

Я кивнула.

— И это неудивительно. Но, думаю, там его должны были подлечить. Так что волноваться нечего.

— И ты доверяешь этим целителям⁈ — ахнула Лима, которая явно рассчитывала на мою поддержку.

— А почему нет? Уверена, что там работают настоящие профессионалы.

«Которым не приходится решать, откуда взять лекарство и как бороться с самодельными настойками на грибах», — мысленно добавила я.

— А я больше доверяю тебе, — продолжила напирать Лима.

Похоже, я начала догадываться, что от меня требуется.

— Ты предлагаешь мне…

— Исполнить свой долг целительницы и навестить пациента.

— Даже если он этого не хочет? — поинтересовалась я. — Потому что если бы хотел, явился бы в лечебницу.

— Миранда, я волнуюсь, — снова затараторила она. — Я когда его обнимала, сразу почувствовала жар. И его слегка трясло. И он был очень уставшим. И за бок держался. А вдруг господину Форесту сейчас плохо и больно? Вдруг это лихорадка? Или яд? Ты же знаешь, какие это твари ядовитые! Надо же что-то делать. Нельзя его бросать там одного. Ты же сама знаешь, как мужчины не любят лечиться. Они в лечебницу попадают только в двух случаях: когда все плохо или когда их насильно привела жена или мать.

Честно говоря, я впервые видела Лиму такой решительной. И поэтому согласилась с ее доводами. А может, все дело в том, что я сама беспокоилась о нем?

— Хорошо.

— Ох, правда? — подпрыгнула она и бросилась ко мне обниматься. — Миранда, ты самая лучшая целительница на свете!

— И единственная в тридцать третьем форте, — проворчала я, поднимаясь. — Только сначала надо зайти в лечебницу, захватить кое-что из лекарств на всякий случай.

— Да-да-да, ты совершенно права. Давай одевайся! Времени нет! — поторопила меня Лима.

Вот таким образом я и оказалась в восемь часов вечера под дверью личного особняка Бенджамина Фореста с чемоданчиком в руке и тревожными мыслями о том, как вообще ввязалась во все это и имею ли право лезть туда, куда не звали.

Единственное, что меня сейчас волновало — это чтобы Форест не подумал, будто я его преследую или веду себя как влюбленная дурочка. Потому что со стороны, по-моему, все именно так и выглядело.

«А это совсем не так. Я здесь не по собственной инициативе, а из-за чувства долга. Потому что я целительница. И моя обязанность — здоровье каждого жителя тридцать третьего форта. Хочет этого житель или нет. И еще… еще меня Лима заставила!» — в который раз мысленно проговорила я, входя в небольшой аккуратный дворик с широкой дорожкой и ровно подстриженным газоном и