Щит Спэрроу - Девни Перри

Никто не произносил ни слова. Мы все слепо следовали за Стражем к рассвету.

Вдалеке горная гряда неровной линией врезалась в небо. Их острые вершины были покрыты белыми шапками, сиявшими в лучах восходящего солнца. Земля между нами и этими горами простиралась все дальше и дальше. Нам потребуются дни и ночи, чтобы добраться до подножия гор. Если мы вообще собираемся туда.

Как долго мы будем продолжать путь? В конце концов, нам придется остановиться, верно? Если не ради людей, то хотя бы ради лошадей.

Бриэль и Джоселин были где-то позади меня, скакали среди туранцев. Я хотела обернуться, чтобы найти их в толпе, но в последний раз, когда я поворачивалась в седле, путь мне не только преграждало слишком много людей, но и было чертовски больно. Поэтому я продолжала смотреть вперед, испепеляя взглядом спину нашего бесстрашного предводителя.

Страж, должно быть, почувствовал мой взгляд. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что все его овцы следуют за ним, а затем пустил свою лошадь галопом.

— О, боги, — захныкала я. Скакать? Мы должны скакать? Подпрыгивания в этом седле могли меня убить.

Послышался топот копыт, и мимо нас промчалась группа туранцев, стараясь не отставать от Стража. Но прежде чем я успела приказать своей кобыле сделать то же самое, Завьер протянул руку.

— Они собираются разбить лагерь. Нам не нужно спешить.

Все мое тело расслабилось от облегчения.

— Слава богам.

— Прибрежные леса кишат гриззурами. У них слабое ночное зрение, поэтому безопаснее передвигаться по этим районам ночью.

— А. — Очевидно, монстры в Туре предпочитали убивать свою добычу в часы бодрствования.

Мимо проехала еще одна группа рейнджеров, они ехали быстро, но не с такой головокружительной скоростью, как остальные. За ними гнались две повозки, груженные дровами. Их колеса оставляли двойные следы в высокой траве.

Пейзаж менялся так быстро, что казалось, будто ты дома, в Куэнтисе, и совершаешь послеобеденную прогулку в экипаже по сельской местности.

Вот только, не было видно ни ферм, ни зданий, ни городов. Во всех направлениях были только изрезанные равнины с золотистой и зеленой травой, простирающиеся до самых гор.

Была ли где-нибудь переправа, чтобы добраться до Аллесарии?

Я и представить себе не могла, что попытаюсь покорить эти вершины. Я никогда раньше не видела таких гор, таких массивных, таких высоких, что они целовали небо.

Тура была самым большим из пяти королевств, в четыре раза больше Куэнтиса, хотя население его было в два раза меньше. Я изучала карты Каландры. У меня было общее представление о географии континента. Но эти карты не давали должного представления о различиях. Они никогда не передавали величия этого пейзажа.

Он был огромен. Подавляющ. Великолепен. Пугающ.

— Я никогда не видела снега, — сказала я, надеясь, что разговор с Завьером отвлечет меня от неприятных мыслей. — В Росло снега не бывает. В самые холодные месяцы у нас все худшие дни — серые и дождливые.

Он что-то пробормотал. Это было все, что я получила.

Честно говоря, я должна была знать лучше. Завьер был не из тех, кто любит вести светскую беседу.

Я поерзала в седле, подыскивая положение, которое было бы менее болезненным, чем все остальные. Я никогда, никогда так остро не ощущала свой копчик.

Несмотря на боль и скованность, я обернулась, чтобы посмотреть назад. Когда остальные уехали вперед, я смогла увидеть Бриэль. Она спала, наклонившись вперед. Тиллия ехала рядом с ней, следя за тем, чтобы она не свалилась на землю.

Когда Тиллия встретилась со мной взглядом, я одними губами произнесла: Спасибо.

Она кивнула в ответ.

Ровный стук копыт чуть не убаюкал меня. Мои веки отяжелели и опускались до тех пор, пока я не пришла в себя от неожиданности. Резкой боли было достаточно, чтобы я не позволила себе снова задремать.

Я старалась не заснуть, запоминая все, что можно было счесть ориентиром, от выступающих скал до группы деревьев. Все, что можно было записать в моем дневнике, что могло помочь войскам отца найти дорогу по этим землям.

Идти в сторону гор было недостаточно детально, так как хребет простирался так широко, что я не могла разглядеть ни одного конца.

Впереди показалась повозка, остановившаяся на вершине пологого холма. За ними виднелись белые струйки, поднимающиеся от земли, и запах дыма в воздухе.

— Костры? — спросила я, выпрямляясь.

Завьер кивнул.

Неужели так будет всегда? Кивки и короткие ответы. На борту «Резака» он был не слишком-то разговорчивым, но с тех пор, как мы прибыли в Туру, он не произнес ни слова. Такими темпами мне может потребоваться лет десять, чтобы лучше узнать своего мужа.

Когда я снова посмотрела на Бриэль, она уже проснулась, и ее милое личико исказилось от боли. Джоселин присоединилась к ней, выглядя усталой, но не такой несчастной.

Нам не потребовалось много времени, чтобы добраться до остальных. Когда мы поднялись на вершину холма, я заметила группу палаток, окруженных кольцом костров. Их было не менее двадцати, и каждый становился все больше по мере того, как мужчины доставали из повозок дрова. За ними виднелась река, извивающаяся по равнине подобно голубой змее.

Завьер соскочил с лошади, его движения были такими легкими, словно скакать всю ночь было сущим пустяком. Он протянул руку, чтобы помочь мне спуститься.

Мои мышцы были напряжены, но каким-то образом я высвободила ноги из стремян и соскользнула с седла, едва не рухнув, когда мои сапоги коснулись земли.

Позволят ли они мне пройти остаток пути до Аллесарии пешком? При мысли о том, чтобы снова сесть на эту лошадь, мне захотелось закричать.

— Завьер. — Тиллия подошла к нам, протягивая руку. — Я позабочусь о ваших лошадях.

Он передал ей поводья, затем взял меня за локоть, подталкивая идти рядом с ним. Каждый шаг давался с трудом. Было мучительно больно.

— Прости, — пробормотал он, его зеленые глаза были полны извинений, когда он повел меня к палатке в центре лагеря.

Мужчина вбивал колышек в землю, прикрепляя холст к земле.

— Внутри почти закончили.

Завьер коротко кивнул ему, затем посмотрел на меня сверху вниз, словно хотел что-то сказать.

— Что? — прошептала я.

— Ваше высочество. — Джоселин поспешила ко мне, явно испытывая лишь малую толику моей боли. — С вами все в порядке?

— Устала. — Я выдавила улыбку.

Завьер вздохнул. Что бы он ни хотел сказать, ему придется подождать.

Когда-нибудь, возможно, я научусь вести бессловесные