Сапфир - Рэй Даниэль Зеа

– Звучит слишком самонадеянно, чтобы быть правдой. – Она тоже взглянула на него.

– Разрешу тебе проверить, только если сам отправлюсь на тот свет.

– Тогда не отправляйся туда. И я не стану проверять.

Он ничего не ответил. Просто смотрел на нее, а потом прижался к ее губам и поцеловал.

«Тогда не отправляйся туда, – дрожал ее голос в его голове. – Не отправляйся туда».

Глава 14

Она приняла ванну, оделась в чистую исподнюю рубашку и быстро прошмыгнула в комнату. Забралась на кровать и укрылась одеялом, стараясь не обращать внимания на то, как пристально следит за ней голый Гронидел.

Он сидел на стуле, вальяжно забросив ногу на ногу и сложив руки на груди.

– Я оставила для тебя воду и даже немного подогрела ее, – выпалила Сапфир, кожей чувствуя, насколько принц зол.

А все потому, что она наотрез отказалась идти мыться вместе с ним.

– Я все видел! – возмущался он с другой стороны запертой двери. – И даже трогал!

– Сначала я помоюсь, а потом ты! И не перечь мне!

– Да я только что в тебе был! – рявкнул он. – Какое может быть стеснение между нами?

– Дай мне побыть одной и обо всем подумать! – в пылу эмоций выпалила она.

– Угу, – произнес он.

Раздались шаги, и все стихло.

Сапфир уставилась на кадку, наполненную остывшей водой. Стоило ее подогреть, прежде чем лезть в ванну.

Теперь Сапфир смотрела на мужа, ожидая, что он что-нибудь ответит ей, но Гронидел молча встал и пошел мыться.

Он быстро вернулся в одном полотенце, обмотанным вокруг бедер. Демонстративно медленно натянул на себя чистые кальсоны и начал раскладывать плед на полу возле кровати.

– Что ты делаешь? – Сапфир села, сверля его непонимающим взглядом.

– Даю тебе возможность прийти в себя и обо всем хорошенько подумать, – тоном глашатая на королевском пиру объявил Гронидел, забрал с кровати свою подушку с одеялом и бросил их на плед. – Спокойной ночи, жена, – добавил он грозно и обошел комнату, гася масляные лампы одну за другой.

Сапфир обидчиво поджала губы и уговаривать его лечь на кровать не стала.

Так и улеглись: он – на полу, она – на мягкой перине под тяжелым пуховым одеялом.

Сон не шел. Неприятные мысли ураганом вертелись в голове. Не склонная к самокопанию, Сапфир сразу отринула сожаления об утраченной девственности и внезапно узаконенном браке. Мучило ее другое. Предчувствие неминуемой беды и кошмара, который перекочует из ее видений-снов в реальность и превратит жизнь в невыносимое пекло.

Принцесса хорошо помнила внутреннюю боль, что разрывала сердце в груди при воспоминаниях о погибшем супруге. Привязываясь к Грониделу и пробуя вместе с ним чувственные телесные удовольствия, она спрятала в потаенном углу сознания правду о странных и ужасных видениях, донимавших ее. Теперь Сапфир боялась, что каждый из ее поступков медленно, но уверенно приближает ужас наяву. И она никак не сможет этого изменить.

– Нам нужно поговорить, – громко и четко произнесла Сапфир, нарушая тишину.

– Неужели, – прозвучал недовольный голос Гронидела. – А я только уснуть собрался!

– Ты ворочаешься на полу не меньше получаса и пытаешься показать, как тебе на самом деле там неудобно.

– Я ворочаюсь, потому что мне действительно неудобно, – злобно прошипел он.

– Так иди на кровать и не мучайся! – выпалила Сапфир и села. – Все твой упрямый характер! Посмотрите на него! Наш принц зол!

– Я не зол, – пробурчал Гронидел.

– Неправда! – она стукнула кулачком по перине. – Я хотела побыть со своими мыслями наедине, а ты воспринял это как сожаление о том, что между нами произошло.

Повисло молчание. Гронидел снова завертелся на полу, а потом выругался и, кажется, сел.

– А что еще я должен был подумать, когда ты так настойчиво выставила меня из комнаты для купаний? – озвучил он.

– Что у каждого бывают моменты, когда хочется побыть наедине с собой! – выпалила она. – И это желание ничего не говорит о нашем отношении к тем, кто находится рядом!

Повисла пауза. Гронидел, очевидно, переваривал сказанное и не спешил ничего добавлять.

– О произошедшем между нами я не жалею, – продолжила говорить принцесса. – Наивности во мне тоже не осталось: я прекрасно понимаю, что для тебя утехи – дело привычное и все, что между нами было, не является для тебя чем-то новым и особенным.

– Какие потрясающие выводы, – от недовольства его голос вибрировал. – Еще немного раздумий наедине с собой – и я превращусь в посланника тьмы, что совратил тебя и заставил узаконить наш брак.

– Не говори ерунды, – отмахнулась принцесса.

– Тогда и ты нелепицу не неси! – он повысил тон. – Да, я не планировал спать с тобой. Но это случилось, и ответственность я с себя не снимаю! Наш брак узаконен, и нечего теперь пенять на судьбу. И, предрекая твое недовольство касательно моих слов о постели и собственных планах, спешу заверить тебя, что я тоже ни о чем не жалею, а утехи с тобой были… – он понизил тон и пробурчал себе под нос, – незабываемыми.

От его слов по телу Сапфир разлилось тепло, а щеки в прямом смысле запылали. Веснушки на них вспыхнули золотым и подсветили все лицо. Засмущавшись, принцесса рухнула на подушку и накрылась одеялом с головой.

Она услышала, как Гронидел встал и обошел кровать. Он залез на перину, приподнял край ее одеяла и забрался под него с головой. Навис над ее лицом и бесстыже рассматривал, как светится от чувственного напряжения кожа.

– Ты такая красивая, – прошептал он еле слышно.

– Думаешь? – ответила она и поджала губы. – Я всегда делаю вид, что не замечаю правды, но на самом деле… – она с грустью улыбнулась, – понимаю, что в нашей семье я не самый выдающийся цветок.

– Глупости. – Он коснулся пальцами ее щеки. – Ты самый прекрасный и необычный цветок, который я когда-либо видел.

Казалось, ее сердце в груди взорвется. От счастья. От его слов. От того, с какой нежностью он смотрел на нее в ту минуту, будто она и в самом деле была для него самой дивной драгоценностью.

«Боги, да я же…» – проскользнула мысль на краю сознания и спрыгнула в омут эмоций и чувств.

– Не хочу, чтобы ты умирал, – прошептала она, глядя светящимися глазами в его ярко-синие. – Скажи мне честно, почему ты не принял помощь богов?

Он прижал пальцы к ее щекам и нежно погладил кожу.

– Потому что из-за их лечения я могу утратить все свои воспоминания. Даже имени не вспомню, не говоря уже о знаниях.

– Но как так… – запнулась пораженная Сапфир. – Они же боги. Они нас создали! Неужели они не в состоянии поменять искру в твоей голове или придумать что-нибудь еще?

– Мне объяснили, что мой мозг слишком сложен и эксперименты с ним могут привести к печальным последствиям. А помочь по-другому они отказались, потому что я, – он злорадно усмехнулся, – не один из них. Нам всем давно стоило понять, что мы для богов не больше, чем милые сердцу питомцы. А на животных они свои лучшие технологии не растрачивают.

– Но, но… – принцесса запнулась. – Есть ли шанс, что после лечения ты сохранишь свою память?

– Он очень мал, – пояснил принц.

– Сколько? – допытывалась Сапфир. – Один к десяти? Один к двадцати?

– Один к ста, – озвучил он. – Целители богов практически уверены в том, что я лишусь памяти.

Сапфир зажмурилась, как будто новость причинила ей физическую боль, и прошептала:

– Но один из ста – это лучше, чем вообще без шансов, не так ли?

– Ты так переживаешь… – Его губы коснулись ее виска. – Я начинаю думать, что ты действительно передумала становиться вдовой.

Сапфир открыла глаза и прищурилась, с обидой глядя на самодовольную ухмылку Шершня.

– Я же ясно сказала, что не желаю твоей смерти!

– Я помню, – его ухмылка стала шире. – Но так приятно слышать это из твоих уст уже во второй раз!