Демоны добра и зла - Ким Харрисон

притянул меня к себе так, что мы шагали по мягкой земле единым движением, как сцепленные лошади. Я чувствовала лей-линию, которую он использовал для своего заклинания света, и она согревала меня насквозь.

— Ты — все, что мне нужно, — сказал он, и я улыбнулась, любя его.

— Это не имеет никакого значения. — Я заколебалась. — Я не хотела отрывать тебя от подготовки к вечеринке. Или ты поэтому здесь?

Трент усмехнулся. Медицинская палата, где мы оставили Кэсси и Дэвида, была оазисом в неконтролируемом хаосе. Убедившись, что ребра Дэвида не сломаны, а легкие чисты, мы преодолели пятиминутный путь до лей-линии в саду Трента примерно за сорок минут. Часть из них ушла на девочек, которые теперь были страшно взволнованы перспективой завтрашней сидровой фабрики, но большая часть была связана с тем, куда что положить и сколько чего Трент хотел иметь под рукой.

С зелеными глазами, черными в магическом свете, Трент поднял мою руку и поцеловал костяшки пальцев.

— С подготовкой я справлюсь. Я хочу поговорить с Алом о моих книгах.

— Мммм… — Я была совершенно уверена, что разговор ни к чему хорошему не приведет, и подняла шар света Трента повыше, как вдруг путь преградил покрытый мхом ствол. Он выглядел так, словно стоял здесь уже лет двадцать, но на прошлой неделе его здесь не было. — Ты не знаешь, они ли их забрал, — сказала я, отпуская руку Трента, чтобы перешагнуть через бревно. Это было предупреждение, и я вытерла руку о джинсы.

— Не знаю. — Слова прозвучали ровно, и выражение лица Трента стало напряженным, когда он последовал моему примеру. Его книги исчезли примерно в то же время, когда университетская библиотека потеряла свои, и если библиотека списала их, то Трент был настойчив.

— Может, мне стоило сказать Алу, что мы идем, — сказала я, когда деревья поредели, а лунный свет стал ярче. Ал — самый простой способ найти фразу-призыв. К сожалению, простота всегда кусала меня за задницу.

— Как? Он не может пользоваться зеркалом.

Это было довольно грубо, но Ал однажды пытался продать ему такую штуку.

— Я могла бы послать Биса, — сказала я, когда тропинка внезапно расширилась и исчезла, вылившись в большое, идеально круглое отверстие в лесу диаметром около шестидесяти футов (около 18 метров). С одной стороны стояли три дерева, вечно цветущие розовыми цветами, крошечные лепестки которых опадали, как снег. Рядом с красочно раскрашенной повозкой протекал ручей. Выступ повозки был слишком массивным для лошадей, а вот здоровенные волы могли бы с ней справиться. Лунный свет освещал плоские камни вокруг простого кострища, и лента дыма, поднимавшаяся из его центра, напоминала забытый дух. Новое кольцо поганок очерчивало линию «собственности» Ала, и я остановила Трента перед ним. Ко всему новому следовало относиться с недоверием.

Я вздрогнула, когда из-под глыбы на вершине огромной повозки поднялась мохнатая голова. Это была Требл, и древняя горгулья зевнула, расправив крылья и став похожей на самого дьявола. Кивнув мне, она поднялась в воздух и ударила хвостом по повозке с такой силой, что та покачнулась, а затем перелетела на соседнюю хвойную ветку. Ее смех прозвучал как обвал, когда из повозки донеслось слабое мычание.

Неудивительно, что дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стенку.

— Ведро материнского гноя, да что с тобой, рептилия отверженная! — крикнул Ал, перегнувшись через первую ступеньку и глядя на пустую крышу. — У меня весь пол в чае!

— Э, привет, Ал! — позвала я его, и демон повернул голову. Внушительный силуэт не шелохнулся, его рука с толстыми пальцами потянулась к жилету с дикой вышивкой и простым черным брюкам. На нем не было привычного для викторианской эпохи элегантного зеленого бархата с мятой отделкой, и он не растворился в тумане, чтобы вновь появиться в нем. На ногах вместо модных блестящих ботинок красовались поношенные туфли. Его волосы были в беспорядке, и он провел по ним рукой, пытаясь привести в порядок. Но именно его выражение лица меня взволновало. Смущение.

— Ты права, — мягко сказал Трент. — Мы должны были послать Биса.

— Извини, что ворвалась к тебе, — сказала я, когда Ал медленно спустился по огромным деревянным ступеням. От костра остался лишь тлеющий пепел, но лунный свет освещал большую поляну, и я могла видеть его хмурый взгляд отсюда.

— Ты привела плюс один. Замечательно, — передразнил он, и я подхватила Трента под локоть, прежде чем он успел переступить через кольцо из поганок. По пальцам ног пробежала слабая вибрация — несомненно, заклинание. Новый забор, бревно через дорогу. Я уже начала сомневаться, насколько сговорчивым окажется Ал. Конечно, он был моим наставником, но это не означало, что он был весь в розах и теплых чувствах.

— Это лей-линейная магия? — спросил Трент, глядя вниз, и я пожала плечами, не зная точно. Это было что-то вроде магии земли и лей-линии, смешанных вместе. Что, если разобраться, и делало демоническую магию демонической.

Трент повернулся к Алу, его поза приобрела официальную жесткость, когда его пальцы коснулись поганок, которые теперь отбрасывали легкую дымку искр.

— Мы можем войти? — спросил он, и его музыкальный голос среди сверчков вызвал у меня дрожь.

— Каламак-эльф, — ворчал Ал. — Никогда не думал, что доживу до того дня, когда приглашу тебя в дом. Да. Входите. Вы оба.

— Спасибо. — Трент осторожно перешагнул через кольцо. Можно было бы подумать, что нарисованный мелом круг окажется прочнее, но грибы представляли собой переплетенную массу мицелия под землей, и живая ткань втягивала в себя силу лей-линии без того, чтобы Ал что-либо делал. Это было просто чудо. Даже без лей-линий Ал был мастером магии.

Мои волосы взметнулись, когда я пересекла кольцо, и я поспешила догнать Трента. Настроение у Ала было подавленным, когда он вытащил булавку на лей-линейном амулете и бросил его в центр тлеющего костра. Голубое пламя взметнулось вверх. Отведя глаза, Ал подложил еще дров, складывая их осторожно, словно не зная, как долго продержится стартовый амулет.

— Сегодня хорошая ночь, — сказала я, устраиваясь на плоском камне перед костром и ставя ноги на голую, медленно прогреваемую землю.

— Дай ей время, — проворчал Ал. Пламя уже начало утихать, и я добавила кусок расколотого дерева, прежде чем переместиться поближе к Алу и отстраниться от дыма. Видеть, как он использует готовые чары и носит одежду, которую сам же и постирал, было удручающе, и я потянулась за кочергой, чтобы поправить огонь, просто чтобы было чем заняться.

Но я замешкалась, взяв в руки длинный металлический предмет, остановленная сначала его изысканным балансом, а затем и чистой красотой вещи. Он явно был в употреблении,