Алая сова Инсолье - Ива Лебедева

если бы труп нашли в колодце посреди базарной площади, там никто бы это место «проклятым» не обозвал, все равно бы использовали, чтобы далеко не ходить. Простой народ быстро ко всему привыкает, трупами их мало напугаешь.

— Это хорошо? Для нас? — тут же уточнило мое слепое несчастье. А кто ж еще, как не несчастье?! Да пока я ее не встретил, спокойно жил. Мстил в свое удовольствие. То есть готовился. И у меня даже все получилось бы! Везде это проклятое шаттово «бы»! Если бы не одна слишком самоотверженная и тощая до прозрачности святая.

Если бы не она, я тогда на площади спалил бы просто всех мгновенно. Пепла не оставил бы от резиденции и от вшивого предместья. Но нет, мне приспичило именно ее не тронуть. Из-за этого и расщепил свое проклятие. Почему? Потому что с самой первой встречи она бесила меня до потемнения в глазах?

Да, тех, кто отдал приказ найти и убить мою семью, я достал. А вот некоторые алые исполнители уцелели. Плевать на то, что двадцать лет назад почти все эти юные придурки еще на горшок ходили, как и я сам. Сейчас они — алые совы. Отряд карателей и охотников на таких, как я, как мои родители, как все в нашей долине. И уничтожать их надо по мере возможности без всякой жалости!

Я тоже не был взрослым, когда на моих глазах уничтожали поместье, сад… семью. Эти твари даже псарню и конюшни подчистую вырезали под предлогом избавления от «темных слуг и творений», живодеры шаттовы.

Уф-ф-ф… что-то меня накрыло. Не вовремя. А кто виноват? А виновата блаженная сволочь. Засмотрелся на ее мослы и губы, понял, что этой ночью мне плевать на призрака в колодце, гораздо больше хочется завалить кое-кого на кровать хоть добром, хоть силой и…

И понеслось. Пока одно давил, всколыхнулось другое, давно задавленное.

— Хочешь посмотреть на ритуал, ненормальная? — тяжело выдохнул я, обуздывая свои порывы усилием воли. Рано. Рано… Если уж начинать, то точно не здесь, на съеденном молью и обжитом клопами грязном матрасе. Я получу свое. Я еще увижу, как она, изнывая от любовной жажды, умоляет меня о прикосновениях. Голову в заклад даю, что как только эта святая невинность распробует настоящую плотскую жизнь, то окажется той еще… штучкой. У нее темперамент. Даже меня не боится. И упертая, как вол.

— Надо составить список вопросов для мальчика из колодца.

Деловой тон сволочи вылился на меня как ушат холодной воды. Нет, вы видели?! Я тут горю, злюсь и вожделею, а она спокойненько сидит на драном матрасе и рассуждает, кому какие вопросы задавать. Так бы и… Шатт!

— Список вопросов для призрака? Может, ты ему еще контракт на наем составишь с оговорками о непреодолимых обстоятельствах? Имран, он сдох! И упокоен! Нам повезет, если он увидел лицо своего убийцы и сможет его примерно показать. Лютый тебе столько подробностей рассказал, потому что месть стала целью его существования. Но спроси его хотя бы о внешности собственного деда, он едва ли вспомнит даже цвет его глаз!

— Нам просто надо точно знать, тот ли это убийца, — примирительно кивнула слепая. — Поэтому важно уточнить, была ли у него покалечена левая ступня.

— Ты что, думаешь, тут рассадник этих твоих маньяков? — Я поневоле выдохнул и переключился в деловое русло. Заразила, сволочь блаженная. — И что, если это другой, мы будем ловить уже двоих? Не, добродетельница шаттова, я на такую работу никогда не подпишусь. Даже ради твоих страшных мослов.

— Нет, мы не будем ловить двоих. — Имран вздохнула так, словно и правда очень жалела, что куча маньяков прямо из-под рук разбежится. — Мы не профессиональные следователи, и вообще… вряд ли справимся даже с одним.

— Что значит «не профессиональные»? — оскорбился я. — Как это — не справимся?!

Да, знаю! Не дурак! Нелогично, и вообще. Но еще всякие слепые не сомневались в моих охотничьих и некромантских умениях!

— Надо будет — я хоть из-под земли выкопаю любого маньяка. Только мне не надо!

— Хорошо. — Вот чему она опять улыбается? — Потому и спросим, чтобы чужого маньяка не ловить, а искать именно нашего, верно?

— Тьфу… Приматывай подушку. Ты пирожок съела?

— Я еще те не переварила. Спасибо, ешь сам, пожалуйста.

— Тогда вот, — вытащил я из сумки зеленое яблоко, — ешь это. Пока не съешь, никуда не пойдем.

— Вместе? В смысле, может, пополам?

— Это кислое зеленое яблоко. Ты на живот мне уже сутки жалуешься, оно помогает. — А еще оно способно пробудить и повысить аппетит, но ей это знать необязательно.

— Кислое? — заинтересовалась Имран, уже примотавшая «беременность» на место и поправившая белое платье. — Тогда хорошо… а ты остальное ешь, будет честно.

Вот хитрая зараза какая. Сам не заметил, как она под свое яблоко запихала в меня оба пирога и почти весь кувшин молока. А я же ей нес. Ладно, зато благодаря этому коварному фрукту скоро проголодается. Тогда и отыграюсь.

— Уже темнеет. Пока дойдем потихоньку, пока то-се, можно будет провести ритуал на закате и успеть на ночь в трактир. Будешь спать нормально. Я сказал!

Глава 33

Алла

— Значит, он хромал. — Я задумчиво потеребила пояс, завязанный под самой грудью, чтобы подчеркнуть беременную подушку.

Мы уже отпустили в вечность несчастного мальчишку из колодца. Инсолье, вполголоса ругаясь Хрюшиными словами, слазил за его остаточными эманациями на самое дно и теперь не менее сердито жег что-то, сопровождая это действо сложным плетением фиолетового. Эхо призрака замученной жертвы медленно и благодарно растворялось в запахе костра. — Никто не помнит лица этого человека, голоса, возраста… зато помнят то, что он хромал. Азу утверждает, что у убийцы нет части ступни.

— Не дергай пояс, — пробухтел Инсолье, бросая свое