Священные игры - К. Н. Кроуфорд

Но тут же мою ногу пронзила сильная боль, будто швы разошлись. Может, так и было. Я поморщилась и, пытаясь игнорировать боль, поковыляла дальше.

От вида темнеющего неба было не по себе. Дело тут было не только в дыме. Очень скоро должна была наступить ночь.

Я хромала к развилке, меня окутывал дым. Добравшись до нее, я посмотрела направо, чтобы прикинуть, куда теперь, и увидела бегущего ко мне Хьюго со слипшимися от пота волосами.

– Элоуэн! – крикнул он, резко тормозя. – Давай скорее! Уже почти стемнело, – он указал куда-то вперед и в центр коридора. – Только осторожно, тут яма!

Он снова убежал. Следуя за ним, я увидела и всех остальных вдали.

При виде на исчезающее за западными стенами солнце у меня сжалось сердце. Тени удлинялись, и паника моя росла.

Сейчас я своими глазами увидела яму, о которой предупреждал меня Хьюго. В темноте я бы ее точно не заметила.

Я начала осторожно обходить яму и вдруг услышала звук шагов. Обернулась, рассчитывая увидеть подоспевшую Лидию, но вместо этого встретился взглядом с татуированным мужчиной, который коварно ухмылялся мне.

Едва наши взгляды пересеклись, в моей голове зазвучали чьи-то голоса.

Ты никогда не выберешься отсюда.

Лучше сдайся.

Ты совсем одна.

Шепот перерос в крик, от которого у меня закружилась голова. В смятении я схватилась за голову и покачнулась.

Ты – зло, гореть тебе на костре.

Лео было бы намного лучше без тебя.

По твоим венам течет сама смерть.

У тебя никого нет.

Я сжала виски, пытаясь вспомнить, кто я, где, что делаю, но в сознании была полная каша. Все, что я сейчас знала, это то, что я одна, что так будет всегда и что пора мне уже сдаться.

Что-то толкнуло меня в спину, и я упала, ударившись головой о камень.

Тут же боль отдалась в костях, в ногах, в спине. Я провела рукой по бедру и с ужасом обнаружила, что кость выступает там, где выступать была не должна. Швы полностью разошлись, и я поняла, что, похоже, сломала кость.

Высоко над моей головой заходящее солнце распространяло тусклое розовое сияние.

Мое сердце заколотилось чаще. Нет, теперь я уже точно отсюда не выберусь.

Глава 21

К горлу подкатывала тошнота. Тяжело сглотнув, я ощупывала землю в поисках хоть каких-то подсказок, хотя бы намеков на возможность побега. Искушение сдаться было, конечно, велико, но к Лео меня бы это все равно не вернуло.

Голоса в голове между тем затихли, остался только один, нашептывающий мне, что я совсем одна. Потому что в данный момент это, к несчастью, было чистой правдой. Одна – и к тому же тяжело ранена. Сейчас ощущения были примерно такие, как если бы кто-то несколько раз ударил меня ножом в бедро.

Мысленно я вернулась к моменту до падения. Тот ублюдок, похоже, применил магию. После всей той брехни, что я самая настоящая ведьма и это из-за меня здесь оказались невинные люди… он сам заворожил меня своим заклинанием, а потом столкнул в яму.

Я вдохнула дым. Интересно, что со мной будет, если огонь продолжит распространяться? Я тоже поджарюсь до хрустящей корочки? Помнится, Лидия как-то рассказывала мне похожую историю – вроде бы слухи о северном королевстве Шумейр. Якобы в столице однажды вспыхнул пожар, и те, кто жил в каменных туннелях, сгорели заживо.

Я закрыла глаза, находясь уже в полуобморочном состоянии от боли.

Лидия раньше часто рассказывала мне всякие жуткие истории. Мне вообще-то нельзя было входить в поместье, но барон потакал капризам доченьки. Однажды она даже убедила меня, что неплохо бы исписать все стены ее комнаты историями о призраках. Помнится, я тогда считала ее такой храброй. Тогда я не сумела бы осознать, что, скорее всего, она просто избалованная девчонка, которой, конечно же, легко быть такой вот безбашенной оторвой, ведь она никогда не сталкивалась с последствиями своих поступков.

Но вот и ей пришлось-таки пожинать плоды своего неблагоразумия.

Когда воспоминания угасли, я снова ощутила в бедре сильную стреляющую боль, и мои мысли обострились. Может, выбраться все-таки было реально?

Глаза понемногу привыкали к темноте, и я пригляделась к вырезанным на одной из стенок знакам. Это еще что такое?

– Элоуэн? Ты там? – откуда-то сверху послышался голос Персиваля.

Я готова была расплакаться. Неужели он и впрямь вернулся за мной?

– Тебе нужно уходить, Персиваль! – крикнула я. – Почти стемнело, а яма довольно глубокая. Кто-то, по-видимому, применил магию, просто чтоб ты знал. Я не сама сюда свалилась, – даже несмотря на то, что я уже готовилась к смерти здесь внизу, мне почему-то казалось очень важным донести до него, что я не глупышка какая. – Но ты иди дальше, потому что я в отвратительной форме, а волки явятся и по твою душу.

– Дай мне секунду, – ответил он. – Мы сбросим тебе лозу. Огонь уже догорел.

Я содрогнулась от мысли, что придется подтягиваться вверх с раздробленной ногой. Я снова окликнула его, чтобы он подождал, но он уже исчез. Спустя мгновение в яму скользнула лоза, но она по-прежнему находилась достаточно высоко, и дотянуться я не смогла бы, даже ни будь моя нога в таком состоянии.

– Персиваль? – мой голос дрогнул. – Я очень ценю это, правда, но вам всем нужно уходить. Я не смогу по ней влезть. Я даже не достаю.

Он наклонился ниже в яму, в двадцати футах надо мной, и дальше протянул руку. Я было подумала, что он последний ум потерял, раз решил, как видно, что я дотянусь до его руки. Но затем я заметила на его ладони слабое золотое свечение. Искорка закружилась в воздухе, становясь все больше, пока наконец не превратилась в большой огненный шар.

У меня даже дыхание перехватило. Он рисковал собственной жизнью, используя магию, чтобы помочь мне.

– Что ты видишь?

Импровизированный фонарик Персиваля скользнул вниз, освещая деревянную дверь, врезанную в каменную стену. В центре дверного полотна располагалось деревянное колесо с вырезанными по кругу символами. Во мне снова затеплилась надежда. Неужели это выход?

Слегка поморщившись, я приподнялась на локтях, и тут же острая боль пронзила мое покалеченное бедро. Звук, который при этом издала, был сравним с рычанием раненого зверя.

С огромным трудом я снова сконцентрировалась на двери, которая, должно быть, вела наружу.

– Тут дверь! Персиваль, ты видишь ее?

Свет его фонарика падал на украшающую колесико резьбу. Само колесо было поделено