Лед и пепел - Мила Дуглас

под натиском этого поцелуя, этих слов. Его руки, сначала неловко висевшие по бокам, сомкнулись вокруг ее талии с силой, граничащей с болью. Он прижал ее к себе, чувствуя каждую лихорадочную дрожь ее тела, каждый стук ее сердца, сливающийся с бешеным грохотом его собственного. Облегчение, огромное, всесокрушающее, как волна, накрыло его с головой, смывая все подозрения, гнев, одиночество. В нем не осталось места ни для короны, ни для войн, ни для Валтора. Только она. Тэсса. Его Тэссия.

Он оторвался на мгновение, чтобы вдохнуть, и его взгляд, уже не ледяной, а раскаленный, потемневший от бури внутри, встретился с ее глазами, сияющими сквозь влагу.

– Тэсс… – его голос был хриплым, чужим. Одно слово. Ее имя. Но в нем было все: признание, боль, облегчение, обещание. И снова он нашел ее губы, уже не отвечая, а утверждая, запечатывая этот немыслимый, невозможный, единственно правильный миг у подножия Седой скалы, под безмолвным взором луны и окаменевших от неожиданности свидетелей. Ледяной Король таял в ее объятиях, и в это мгновение рождалось что-то новое. Хрупкое. Невероятное. Живое.

Глава 22

Альдерборн тонул в предрассветной мгле, пропитанной страхом и предательством. Воздух в покоях короля Ориона Третьего был густым, затхлым, как в склепе, смешивая запахи лекарственных трав, угасающей плоти и лжи. Старый король, некогда могучий дуб Вечнолесья, лежал на шелках, превратившись в иссохший сучок. Его дыхание – хриплый, прерывистый шелест – было единственным звуком в мертвенной тишине, нарушаемым лишь тихими шагами Валтора. Советник, а теперь и теневая тень на троне, склонился к изголовью. Его серебристые волосы, всегда безупречные, казались в полумраке ядовитым инеем.

– Скоро ты обретешь покой, – прошептал он, и в его ледяных глазах, лишенных всякой теплоты, вспыхнуло холодное удовлетворение. – А Вечнолесье… Вечнолесье получит короля, которого заслуживает. Его пальцы, тонкие и ловкие, как паучьи лапы, поправили одеяло, скрывая флакон с каплями, продлевающими агонию. Гарнизон Альдерборна? Растерянные солдаты, как перепуганные зайцы, метались меж страхом перед Греймарком и ненавистью к узурпатору Валтору. Надежность их равнялась прочности паутины на ветру.

********************

Свет, бледный и безжалостный, лился в расселину у подножия Седой скалы, освещая лица заговорщиков. Он выхватывал суровые черты Роана, осунувшееся лицо Мирреля, бледную решимость Тэссии и ледяную концентрацию Александра. Карта Альдерборна, разложенная на холодном камне, казалась полем грядущей битвы.

– Валтор у власти. Орион – марионетка на нитях яда, – голос Мирреля был хриплым, но твердым. Лихорадочный блеск в глазах сменился холодной яростью алхимика, знающего цену жизни и смерти. – Гарнизоны Вечнолесья – уже давно гниль. Они боятся тени Греймарка больше, чем тирана у себя в доме.

Александр кивнул, его взгляд скользил по карте.

– Страх – оружие обоюдоостро́е. Мы обратим его против Валтора. Он ткнул пальцем в точку у восточных ворот города. – Мятеж. Огонь, крики, знамена. Пусть подумают – штурм. Ваша задача, Миррель – он посмотрел на алхимика, – быть видимым. Как призрак, вернувшийся с того света. Как законный голос Вечнолесья, восставший против узурпатора.

Миррель выпрямился, тень прежней силы мелькнула в его позе.

– Я разбужу их совесть. Или их страх. Роан обеспечит мне… убедительность.

Старый воин оскалился в подобие улыбки, похлопывая по нарукавнику. Его взгляд говорил яснее слов: Убедительности хватит.

– Пока Валтор бросает резервы на восток, пока весь Альдерборн смотрит на пламя мятежа…

Александр провел линию по карте, мимо главных ворот, вдоль старой крепостной стены, поросшей мхом и колючим терновником, к западному склону, где скалы замка сливались с древними корнями исполинских деревьев – ванаров. – Мы войдем здесь. Тайным ходом. Забытым всеми. Но который тебе, Тэсса, показывал твой отец.

Все взгляды устремились на Тэссию. Она не дрогнула.

– Я найду его», – сказала она тихо, но с железной уверенностью. – По трещинам в камне, где пробивается плаун. По влажным пятнам мха особого оттенка. По запаху старого железа и сырой земли, который не спутать ни с чем. Я поведу вас.

Ее слова были не хвастовством, а констатацией факта, рожденного годами слияния с лесом, с его тайными путями и немыми подсказками.

– Штурмовая группа, – продолжил Александр, его голос стал тише, острее. – Я. Борк. Хагар. Тени. Его верный капитан, молчаливый и надежный как скала, кивнул из тени. – И еще двое лучших из твоих лесных воинов, Роан. Кто умеет двигаться тише совы и биться яростнее раненого вепря.

Роан мотнул головой в сторону двух коренастых фигур, сливающихся с камнями.

– Гед и Борвин. Молчат, как могилы. Рубят – как гром.

– Цель, – Александр постучал пальцем по центру замка, где была изображена башня соколиного гнезда. – Покои Ориона. Валтор будет там. Он не оставит свою игру незавершенной. В глазах Александра вспыхнул холодный, смертоносный огонь.

***********************

Предрассветный холод впивался в кости, как иглы дикобраза. В лесу у подножия Альдерборна царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь нервным постукиванием дятла да скрипом веток под ногами готовящихся к бою людей. Две группы, две стихии, сливались в одну грозную силу.

Мятежники Мирреля и Роана – лесные войны в потертых плащах, с луками и топорами. Их лица были напряжены, глаза горели мрачной решимостью. Они перешептывались, проверяли тетивы, точили лезвия. Запах страха смешивался с запахом мужского пота и сосновой смолы. Роан, в наспех надетых поверх шкур кольчужных чешуях, обходил своих людей, его низкий голос, похожий на ворчание медведя, отдавал последние приказы. Каждое слово было рубленым и ясным:

– Шум. Огонь. Паника. Оттянуть на себя стражу. Живыми вернуться. Он поймал взгляд Мирреля.

– Ты – знамя. Держись прямо. Пусть видят – племянник короля, его наследник жив и пришел за своим. Миррель кивнул, бледный, но собранный. В его руке был не посох лекаря, а короткий меч, выглядевший чужим и неуклюжим.

Рядом, в еще более глубокой тени, замерла штурмовая группа. Горная порода, закаленная в боях Александра. Борк, его лицо – непроницаемая маска, проверял крепление лат, перебирал арсенал на поясе: кинжалы, сюрикены, гирьки на цепях. Гед и Борвин, лесные братья из людей Роана, казались частью стволов деревьев. Их движения были плавными, бесшумными. Глаза, привыкшие читать лес ночью, сканировали склон замка. Александр стоял чуть впереди, спиной к ним. Его черный доспех поглощал скудный свет, делая его силуэт похожим на острую тень самой Смерти. Он не двигался, лишь его грудь слегка вздымалась под сталью. Каждая мышца была натянута. В его серых глазах, холодных и бездонных, не было ни страха, ни сомнений. Только абсолютная концентрация. Ожидание.

Тэссия стояла рядом с ним. Не позади. Рядом. Ее тонкая фигура в темном, практичном костюме казалась хрупкой