Мария, королева Нисландии - Полина Ром

Покрывало, скатерть и длинные в пол шторы на окнах, изготовленЫ из плотного рыже-коричневого бархата и расшиты по краям золотым шнуром. Мария погладила шелковистый ворс ткани на столе, посмотрела на подушки, лежащие на тяжелых стульях с высокой спинкой. Обратила внимание, что стена над кроватью тоже затянула шкурой с длинным черным ворсом — скорее для красоты, чем для защиты от холода. Пусть на улице уже осень, дожди и ветер, но в доме всегда тепло.

Стена же напротив кровати увешана различным оружием: сабли разной степени изогнутости, ножи и кинжалы, странноватые короткие копья с начищенными до блеска наконечниками. А в центре всего этого великолепия — огромный, почти в рост человека, щит, зауженный книзу.

Левая половина щита темно-синяя, правая — ярко-алая. По центру эти два цвета разделяет белая не слишком широкая полоса. И на фоне ярких красок золотом горит металлический чеканный дракон, распустивший крылья и оскалившийся. Изо рта дракона вылетают языки пламени, а на голове его блистает корона с теми самыми черными вулканическими камушками, добавляя мифическому существу величия.

— Ого! Какой красивый! — работа и в самом деле была весьма искусная и мастерски выполненная. Мария подошла ближе и дотронулась до теплого золотого тела хищного зверя, пальчиком проведя по массивным крыльям, каждое из которых имело на сгибе огромный острый коготь.

— Так и господин у нас не из простых лордов, а король! — подобревшим голосом, но все же нехотя ответила Гульда.

— Могучий и красивый зверь! — аккуратно заметила Мария.

— Еще бы не могучий! Сказывают, что когда в Нисландии высадились наши предки, здесь еще существовало несколько драконов. Однако, как ни сильны они были, а предки наши оказались умнее и хитрее! — с немалой долей гордости заявила домоправительница. Потом, как будто спохватившись, она ворчливо добавила: — Ну, долго ли еще любоваться будете? А то бы уже шли делом заниматься…

Как ни роскошно были обставлены покои, но странное ощущение необжитости Марию не отпускало. Даже свечи на столе были абсолютно новые: огонь ни разу не касался их фитилей. Королева осмотрелась еще раз, стараясь понять, что не так? У изножья кровати заметила дверь, полуприкрытую настенной шкурой.

— А там что?

Гульда недовольно нахмурилась, молча пожала плечами… Мария, так и не дождавшись ответа, подошла к тяжелой двери и распахнула ее.

Маленькая комнатка с одним окном, занавешенным плотными шерстяными шторами. В углу обыкновенная кровать из дерева. Без всякой резьбы, а с просто до блеска натертыми воском спинками. Лоскутное одеяло выглядело по-деревенски уютным. Рядом с кроватью на кованых крючках висят в ряд: пара рубах, длинный, тяжелый, даже на взгляд, шерстяной халат, утепленная мехом куртка и куча ремней, скрепленных медными заклепками, к которым присоединены ножны с торчащей рукояткой кинжала или ножа. Под одеждой, прямо на полу две пары начищенных сапог и смешные меховые тапки огромного размера.

Стол здесь тоже имелся, но без всякой скатерти, зато с большим, на три рожка, подсвечником, несколькими туго перевязанными свитками и медным письменным прибором: чернильницей и деревянными резными ручками с перьями. Рядышком в прозрачной стеклянной баночке — что-то, напоминающее мелкий речной песок. А на стене, в пределах досягаемости — книжная полка, на которой тесно друг к другу стояли около десятка томов разных размеров.

Гульда, застывшая в дверях, недовольно пробурчала:

— Ежли он сызмальства небалованный рос, то и покои устроил под собственные прихоти.

— Это настоящая спальня Мартина?

— Кто его знает, где она, настоящая-то?.. Когда надобно, он и в большой кровати очень даже хорошо спит, особливо ежли не один… — сердито поджала она губы.

Мария так отчетливо чувствовала раздражение Гульды, что в ней самой в ответ на это начала просыпаться досада.

— Гульда, скажи, чем ты недовольна? Я не влезла в покои мужа без спроса: он сам велел тебе показать мне все комнаты. Я не вмешиваюсь в твои приказы и не пытаюсь управлять всем домом, хотя могла бы. Но почему ты думаешь, что мне нравится твое раздражение?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ничего и не раздражение!.. — запальчиво начала служанка. — А только все тут будет по воле господина!

— Разве я оспариваю его волю?

Служанка недовольно молчала и пыхтела, очевидно, не рискуя скандалить. А Мария понимала, что эта женщина не хочет ее, чужачку, воспринимать как часть своей жизни. Что делать в такой ситуации, она новая хозяйка дома не очень представляла. Конечно, можно пожаловаться Мартину. И он, наверное, сможет осадить прислугу. Но правильно ли это будет? Так ничего и не решив, Мария сухо сказала:

— Пойдем назад. Ты откроешь мне кладовые и пришлешь слуг: я скажу, что нужно будет принести в мои покои.

Возня с обустройством заняла все время до вечера. Прямо в комнате Марии несколько служанок торопливо подшивали края выбранных ею штор. Слуги притащили из кладовых два тяжелых кресла и небольшой столик, у которого Мария велела отпилить нижнюю часть ножек.

— Это что же такое будет, госпожа?! Зачем же дорогую мебель портить?! Оно, конечно, приказ ваш выполнят… — Гульда старалась не смотреть Марии в глаза.

— Вот раз выполнят, так пусть и выполняют, — пояснять что-либо Мария не захотела: как к ней относятся, так же и она будет. Не обязана она объяснять кому-либо свои желания.

Сейчас, когда комната полна была людей, каждый из которых что-то делал: швеи подрубали ткани, один из лакеев подвешивал полки в указанном ею месте, еще один крепил такую же полку на уровне двадцати сантиметров от пола, бурча точно так же, как Гульда, Мария стояла у окна и тоскливо смотрела на медленно темнеющее небо, вспоминая свою земную жизнь: «И Надежда, и Манюня приняли меня такую, как я есть. А эти… Они даже не пытаются хоть сколько-то понять меня. Похоже, им просто нравится ощущать себя единой семьей, а меня — отвратительной чужачкой. Они не дали мне даже шанса стать среди них своей… Ну что ж, в целом-то мне и не привыкать к такому. До появления Надежды я и в своём прежнем мире была изгоем. И ничего, выжила…».

Хлопоты по обустройству продолжались и на следующий день. В комнате развесили теплые длинные шторы мягкого песочного цвета. Такое же покрывало было сшито на постель. И прямо при Марии набили шерстью длинные удобные подушки для кресел. Столик с короткими ножками занял свое место между двух этих кресел, и на него поставили красивый бронзовый подсвечник, найденный королевой в одной из кладовок.

На низкой и, как казалось местным, «бестолковой» полке разместились несколько пар обуви, а странный короб в углу комнаты вместил