Щит Спэрроу - Девни Перри

— Если я скажу тебе бежать, ты бежишь. Если я скажу тебе прятаться, ты прячешься. Если я скажу тебе попрыгать на одной ноге и погладить себя по волосам, то ты, черт возьми, будешь прыгать. Мы пришли к взаимопониманию?

— Нет.

Это слово удивило меня не меньше, чем его. Может быть, я наглоталась морской воды? Но я не собиралась слепо соглашаться. Я провела двадцать три года, выполняя приказы мужчин, которые думали, что могут диктовать мне каждый шаг. И с меня хватит.

Я бы не стала — не смогла — трусить перед этим человеком. Я отказалась дать ему возможность контролировать ситуацию.

Не тогда, когда я уже так много потеряла.

Он моргнул, явно ожидая другого ответа.

— Что ты сказала?

— Нет. — Я расправила плечи, собрав последние силы, и вздернула подбородок. — Я выслушаю, когда это будет касаться моей безопасности. Ради других людей. Я сделаю все возможное, чтобы «не путаться под ногами». Но я не стану подчиняться каждому твоему капризу. Я не стану унижаться из-за того, что ты считаешь меня ничтожеством. Если ты хотел, чтобы я молчала, то должен были позволить этому мерроуилу убить меня. Я не один из твоих рейнджеров, которым можно командовать. Я тебе не жена, чтобы командовать. Так что нет, мы не пришли к взаимопониманию.

Мне не нужно было, чтобы он соглашался или отвечал. Мне больше нечего было сказать и не было сил спорить, поэтому я развернулась на каблуках и, чавкая ботинками, направилась к лестнице.

Но перед тем, как исчезнуть внизу, я остановилась и обернулась, чтобы сказать через плечо:

— Спасибо, что спас мне жизнь.

Когда-нибудь, если у меня будет шанс, я отплачу за эту услугу.

Двенадцать

Мерроуил, который вчера чуть не съел меня, свисал с мачты «Резака» на толстой цепи. Когда я ступила на палубу, меня встретили молочно-белые глаза чудовища и вонь гниющей рыбы.

Возможно, мне следовало остаться в постели. Может быть, если я пролежу там достаточно долго, то в конце концов засну.

Прошлую ночь я провела, уставившись в темный потолок и слушая, как Бриэль всхлипывает во сне, а Джоселин ворочается с боку на бок. Прислушиваясь к ударам молотков по корпусу, команда устраняла повреждения корабля.

Каждый раз, когда я закрывала глаза, то снова оказывалась в океане. Я чувствовала, как тело чудовища касается моей ноги. Чувствовала его дыхание на своих ногах и слышала его крик в ушах.

Может пройти тысяча лет, но я никогда не забуду этот звук.

Бриэль отказалась покидать нашу каюту, пока мы не доберемся до Туры. Джоселин хотела пойти на камбуз, но отказалась выходить на палубу. Возможно, они были правы.

Но страх не мог удержать меня в ловушке внизу. Это не моя жизнь закончилась вчера. Если «Резак» пережил атаку и продолжал плыть, я тоже продолжу.

Поэтому я пересекла палубу, расправив плечи, и приблизилась к чудовищу.

Запах был невыносимым. Я подавилась, прежде чем вдохнуть ртом, а не носом.

Из ноздрей мерроуила в ведро капала кровь. Ведро было наполнено почти доверху, и, судя по постоянным каплям, кто-то, вероятно, часто его опорожнял.

Меня снова затошнило.

Запах был в сто раз хуже, чем от краски, которую я нанесла на волосы этим утром, чтобы заменить ту, которую океан смыл во время вчерашнего испытания. Если повезет, никто не вспомнит, что за те несколько минут, что я спорила со Стражем, мои волосы были скорее рыжими, чем каштановыми. У меня не было сил защищать свою прическу ни сейчас, ни когда-либо еще.

— Голодна? — Мне в лицо ткнули ломтиком яблока на лезвии кинжала.

— Нет. — Я оттолкнула руку Стража, мой желудок скрутило.

Он отправил ломтик в рот, и фрукт захрустел, когда он стал жевать. Сегодня у него были карие глаза. Возможно, это был их обычный оттенок.

Я предпочитала яркие, дерзкие цвета. Так было легче запомнить, что он не был обычным человеком.

— Только не говори мне, что тебя тошнит при виде небольшого количества крови.

— Я бы не стала считать ведро, наполненное кровью «небольшим количеством крови».

Он отрезал еще кусочек яблока и выбросил сердцевину за борт. Покончив с ним, он сунул кинжал в ножны, пристегнутые ремнем к ребрам. Затем поднял ведро с пола и отнес его к краю корабля, чтобы вылить в воду.

Я ожидала увидеть алую струю, но жидкость не была красной. Это был темно-зеленый оттенок, напомнивший мне глаза Востера.

У меня мурашки пробежали по спине.

Хм… Разве эта кровь не должна быть красной? Мои подошвы на причале окрасились в красный цвет. Почему на этот раз все было по-другому?

С морды чудовища сорвались свежие капли и разбились о доски палубы, несколько капель упали на мои тапочки.

Я отскочила на шаг назад, прежде чем эти брызги запачкали подол моего платья. После вчерашнего купания мои ботинки, брюки и туника нуждались в тщательной стирке. Их повесили сушиться, но они были жесткими от соли. Так что пока я вернулась к серым платьям и тапочкам на плоской подошве. Но ненадолго.

Вчера одежда туранцев спасла мне жизнь. Возможно, это было преувеличением в пользу пары брюк и туники, но я провела достаточно времени, плавая в платье, чтобы знать, что с юбками, доходящими до лодыжек, плыть значительно труднее.

Страж поставил пустое ведро под монстра.

— Эта кровь не красная.

— Ты очень наблюдательна, Кросс.

Я нахмурилась.

— Кровь самок мерроуилов, которых Завьер убил и оставил в Росло, была красной. Почему эта кровь зеленая? Почему у него белые, а не черные глаза? Это самец или что? Другой тип монстра?

Страж уставился на монстра, скрестив руки на груди.

— Это самец.

Это объясняло, почему он был намного крупнее. Он был почти вдвое крупнее самки. Кость, выступающая из черепа, была в два раза выше. И черты лица не были такими гладкими. Морда была угловатой, нос более широким.

Самки были ужасающими. А самцы? От них страх пробирал до костей.

Не было никаких причин, по которым я могла остаться в живых сегодня.

— Это должно было убить меня, — сказала я. — В воде я почувствовала, как что-то коснулось моей ноги. Это должно было съесть меня на месте. Почему он этого не сделал?

— Хочешь знать, что я думаю? Он был сосредоточен на корабле. Из-за суматохи он даже не понял, что ты в воде, пока не коснулся тебя хвостом.

— Не думаю, что мне так уж повезло.