Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле - Татьяна Геннадьевна Абалова

Мы все вышли на крыльцо и наблюдали, как граф устраивает моментально пришедшую в себя леди Шелди на сиденье рядом с водительским. Заведя мобиль, граф резко развернулся и укатил в ночь.

– Потащил к себе кровь сосать, – Дженни выразительно сплюнула. – Видно же, что не здесь познакомились. Она весь вечер глаз с него не спускала.

Я крепко стиснула зубы, чтобы не высказаться более резко. Дженни права. Вампиру не впервой раздевать Беатрис и доставлять ей «особое» наслаждение.

– Как вы думаете, кто играл на рояле? – спросила леди Сайрус, зябко потирая плечи скрещенными руками. На улице ощутимо похолодало.

– Уильям Шекспир. Кто же еще? – ответил ей Перси. – Эх, какой сеанс испортили!

Спиритуалисты, понимая, что вечер не удался, потихоньку разъехались.

Я так и осталась стоять на крыльце, дожидаясь, пока Дженни приведет салон в порядок и погасит свечи. Я не знала, что больше ввергло меня в уныние: тот факт, что призраком оказался ребенок, безвременно покинувший наш мир, или злость на вампира, укатившего с любовницей. Ясно был одно – я всю ночь буду плакать.

Дженни вышла на крыльцо и сунула мне в руки пальто, которое я тут же накинула на плечи. Секретарша принялась закрывать дверь. Амбарный замок был огромным и еле пролез в поржавевшие ушки.

– Вот такой у вас водитель, – буркнула секретарша, понимая, почему у меня нет настроения. – Повез эту мокрую курицу, нет чтобы позаботиться о хозяйке. Поссорились, что ли?

Справившись с замком, она раскрыла над моей головой зонт. Дождь припустился с новой силой. На лужах лопались пузыри.

– Да. Я разорвала с ним все отношения…

– Когда узнали, что ваш водитель вампир?

– Нет. Когда узнала, что он целуется с мокрой курицей.

– А вам хотелось, чтобы он целовался с вами? Не боязно, что всю кровь выпьет?

– Он хороший. Жаль, что вампир.

– Правильно сделали, что отправили его куда подальше. Вампиры – это баловство. Красив, но ведь пустой. Никакого от него толка. Выпьет всю кровь, пока молода и хороша собой, а потом – здравствуй, одинокая старость. Вам замуж надо за приличного джентльмена. Чтобы как за каменной стеной. И детей нарожать, пока не поздно.

Я повернулась к Дженни.

– И это слова суфражистки? А как же речи про самостоятельность и независимость от мужчин?

– От одиночества все. Разве же я не желала себе мужа и деток? В партийную ячейку записалась по совету знакомой. Мол, социалисты – сплошь мужчины. А когда поняла, что в их мыслях, кроме идей революции, ни для кого места нет, а из женщины они превратили меня в бесполого товарища, пошла в суфражистки. Душу там отвожу, ругая этих псов. Все не так тоскливо вечерами.

Я вздохнула. Тоже, что ли, в суфражистки податься?

Из темноты вывернул кэб и остановился прямо перед нами.

– Леди Грей и леди Моррис? – спросил кэбмен, всматриваясь в наши лица.

Мы с Дженни одновременно кивнули.

– Садитесь, довезу. За все заплачено.

– Кем заплачено? – секретарша сделала строгое лицо.

– Господином на мобиле. Велено одних в ночь не отпускать, а если будете сопротивляться, следом