Керрелин Спаркс - Как выйти замуж за вампира-миллионера

Он вышел.

Может и так. Но он определенно не подходил Шэнне. Ромэн уселся за стол. Солнце должно быть уже за горизонтом, поскольку он внезапно почувствовал себя опустошенным. Жестокая правда была в том, что, когда тьма уходила, вместе с ней уходила и сила вампира. Скоро у него не будет сил даже бодрствовать.

Это было самой большой слабостью вампира, в это время он уязвим, и это так было каждый проклятый день. Сколько раз за прошедшие столетия он засыпал с мыслью, что его тело обнаружат в дневное время? Смертный мог вонзить кол ему в сердце, пока он спит беспомощный. В 1862 г. Это практически и произошло, когда он последний раз связывался со смертной женщиной. Элизой.

Он никогда не забудет тот ужас, когда он пробудился с закатом и обнаружил, что его гроб открыт, а в груди торчит деревянный кол. Он должен избавиться от этой проклятой уязвимости. Он работает над этом в своей лаборатории. Над формулой, которая позволит вампиру бодрствовать и сохранять силу в течение дня. Они все еще должны будут избегать обжигающих солнечных лучей, но даже так это будет важное достижение. Ромэн был близок к прорыву. Если он преуспеет, то сможет навсегда изменить вампирский мир.

Он сможет притвориться, что жив.

Он посмотрел на Шэнну, дремавшую в блаженном неведении. Как бы она реагировала, если бы узнала правду о нем? Она сможет притвориться, что он жив, или тот факт, что он мертвый демон навсегда вобьет клин между ними? Он резко обмяк на стол, силы покидали его. Наверно, солнце было тому причиной, но он подозревал, что и депрессия сыграла свою роль. Он боялся глаз Шэнны, полных ужаса, если она узнает правду.

Стыд. Вина. Раскаяние. Жажда. Он не смеет втягивать ее в это. Она заслуживает счастливой жизни.

Он схватил ручку и чистую бумагу. «Рэдинка», — написал он. Его секретарь увидит это на его столе, когда будет проверять сообщения. — Купите все, что потребуется Шэнне. Размер 12. 36B. Я хочу… Его рука еле двигалась по бумаге. Его веки налились тяжестью… Цвета… Ничего черного. Только не для Шэнны. Она была солнечным светом — утраченным, навсегда не доступна для него. Она была, как радуга, яркая и полная сладостного обещания надежды. Он мигнул и покосился на бумагу. Найдите для нее ореховых пирожных. Он отбросил ручку и поднялся на ноги.

Со стоном он поднял Шэнну на руки. Он с трудом добрался из кабинета до лестницы. Медленно продолжал идти, шаг за шагом. На лестничной площадке он отдохнул. Его зрение затуманилось, как будто он вглядывался в длинный туннель.

Кто-то поднимался вверх по лестнице.

— Доброе утро, сэр, — веселый голос приветствовал его. Это был Фил, один из дневных смертных охранников, работающих на Охрану и Сыск МакКэя, — обычно вы так не задерживаетесь.

Ромэн открыл рот, чтобы ответить, но он и так из последних сил старался удержать Шэнну на руках.

Глаза охранника расширились.

— Что-то не так? Вам нужна помощь? — Он дошел до площадки.

— Синяя комната, четвертый пол, — Ромэн задыхался.

— Позвольте мне.

Фил взял Шэнну на руки и стал подниматься по лестнице.

Ромэн, спотыкаясь, поплелся за ним. Слава Богу, этим дневным охранникам можно было доверять. Ангус МакКэй хорошо обучил их и платил им небольшое состояние, только чтобы они держали рот на замке. Им точно было известно, каких существ они защищали. Они не возражали. Со слов Ангуса некоторые и сами были некими существами.

Фил остановился перед дверью на четвертом этаже.

— Это точно нужная комната? — Когда Ромэн кивнул, он повернул ручку и ногой толкнул дверь.

Солнечный свет заполнили дверной пролет.

Ромэн затрясся.

— Ставни, — прошептал он.

— Я понял.

Фил поспешил в комнату.

Роман ждал. Он прислонился к стене, вне досягаемости солнечных лучей, простирающихся до ковра в холле. Кровь господня, он устал настолько, что может заснуть и стоя. Вскоре он услышал металлический щелчок, и полоска света исчезла. Фил закрыл толстые алюминиевые ставни на окне.

Ромэн качнулся вперед, пока не достиг двери. Там он увидел, что Фил уложил Шэнну на кровать.

— Что я еще могу для вас сделать? — Фил достиг двери.

— Ничего. Спасибо. — Ромэн, пошатываясь, вошел в комнату и остановился возле большого шкафа.

— Доброго утра тогда…или ночи. — Фил с сомнением посмотрел на него и закрыл дверь.

Ромэн поплелся к кровати. Он не мог позволить Шэнне спать в обуви. Он стянул белые кроссовки и швырнул на пол. Запятнанный лабораторный халат должен отправиться туда же. Он наклонился и практически навалился на нее. Он встряхнул головой. Не спи! Хоть немного. Он расстегнул халат, вытащил руки из рукавов, затем перевернул ее на бок, чтобы окончательно стянуть его. Он бросил халат на пол рядом с кроссовками. Приподняв ее ноги с огромной кровати, вытащил покрывало, чтобы освободить белоснежные простыни. С усилием он перекатил Шэнну на чистые простыни. Затем накрыл ее ноги и натянул одеяла ей до подбородка. Теперь ей будет комфортно.

А у него не осталось сил идти куда-то еще.

Шэнна проснулась, чувствуя себя чудесно отдохнувшей и счастливой. Это ощущение вскоре испарилось, поскольку она понятия не имела, где находится. Темная комната. Удобная кровать. К сожалению, она абсолютно не помнит, как попала в эту комнату и в эту кровать. На самом деле последнее, что она помнит, это как она шагнула в кабинет Ромэна Драганести. Из-за ужасной головной боли она прилегла отдохнуть на бархатную кушетку и затем — ничего.

Она закрыла глаза, изо всех сил пытаясь вспомнить. Стоматологический кабинет мелькнул в ее сознании, странно, это не тот офис, где работает она. Как необычно. Ей, вероятно, приснилась ее новая работа.

Она откинула в сторону покрывало и села. Она спустила ноги на толстый ковер. Где ее обувь? Красные огни горели на электронных часах возле кровати. 6.04. Утра или дня? В комнате было так темно, что невозможно понять. Она пришла в кабинет Ромэна после четырех утра. Поэтому, наверное, сейчас день.

Она нащупала на тумбочке основание лампы. Она включила ее и затаила дыхание.

Какая красивая цветная стеклянная лампа. Оттенки бледно-синего и лавандового переливались в тусклом свете. Теперь она могла рассмотреть комнату. Она была больше, чем ее квартира в Сохо. Ковер был серым, стены — светло-голубыми. Шторы в полоску приглушенного синего и лавандового цвета обрамляли окно. Само окно было наглухо закрыто блестящими стальными ставнями. Неудивительно, что в комнате так темно.

Кровать из светлого дуба была под балдахином из прозрачной ткани синего и лавандового оттенка. Красивая кровать. Шэнна оглянулась через плечо.