Ведьмин костёр: обожжённые любовью - Татьяна Геннадьевна Абалова

отправила на тот свет двоих ни в чем неповинных женщин. Вот она, сила слова. Мы произносим, не задумываясь, что оно может иметь такой вес. Я полагала, что Гожо побоится подходить к Зорьке, понимая, что над ним нависла смерть. А он уразумел по–другому отодвинуть ее. Принялся разбираться с любовницами.

– Поймали убийцу?

– Не видел его никто. Остался неизвестным. Со спины нападал. Один удар по шее и все.

– Ищите Гожо. Сына барона. Их табор или вчера вечером пришел в город, или сегодня утром. Это он своих любовниц убивает.

– Тише–тише, девочка. Чего ты так разволновалась? Лица на тебе нет, – князь шагнул ко мне. Посадил на кровать, сам рядом сел. – В твоих покоях тебе ничего не грозит. Не выходила, что ли, за дверь весь день? Если бы выглянула, убедилась бы, что там двое стоят, тебя стерегут. И так везде. Внизу тоже. Никакого Гожо близко на порог не пустят.

Увидев слезу на моей щеке, потемнел лицом.

– Уж не он ли отец твоего дитя? Может, и тебе смерть от его руки грозит?

Пришлось рассказать все. И о том, что дружна с невестой Гожо, которая не хочет за него замуж выходить. И как встретила его на улице и увидела пророчество. И выплюнула ему в лицо слова о скорой смерти.

– Тут меня и выручил Ярослав. Иначе из меня всю душу вытрясли бы, – закончила я рассказ.

– Слушаю тебя и убеждаюсь, что никакая ты не рома. Насмотрелся я на них сегодня. Горластые, точно грачи. Глаза огнем полыхают. Резкие. Чуть что в драку кидаются, а как начнешь расспрашивать о деле, замолкают, глаза отводят. Своих не выдают. Говорят, сами разберутся. А у тебя речь связная, толковая. Не удивлюсь, если читать умеешь.

Я потупила взор. Не могла я ему карты о себе открыть. Да, он защитник мой, но в то же время тюремщик.

– Я гадалка. А много без связной речи не заработаешь. Все мы умеем людей словом привлечь, иначе не поверят и монетой не отблагодарят.

– Ты лучше скажи мне, как мне найти нужный табор, чтобы выловить Гожо?

Я немного помялась. Кто, как не Зорька, знает, где найти Гожо? Не хотелось бы мне ее в страшное дело ввязывать, но стоило представить, как Гожо появится на постоялом дворе, чтобы убрать последнюю свою любовницу – Шофранку, и что может в итоге выйти, как решилась на признание.

– Его невеста живет на постоялом дворе у холма с Богами. Зовут Зора. У нее поспрашивайте. И лучше было бы, если вы ей рассказали о моем видении, иначе не поверит. О ней переживала, когда выплевывала пророчество в лицо баронского сына. Не думала, что он решится опередить своего убийцу.

Когда смотрела в спину князя, удаляющегося со двора во главе отряда, в моем сердце теплилась надежда, что он передаст обозным весточку обо мне. Даже если имя утаит, дядька Петр поймет, кто стоит за видениями. И смекнет, где меня можно искать.

Глава 14

Стоило хозяину уехать, как прибежала с вестями Улана.

– Ох, подруженька, знала бы ты, что в городе творится! – она обхватила ладонями собственные щеки и покачала головой, сокрушаясь. – Рома друг друга режут! Уже пальцев на руках не хватит, чтобы посчитать убитых. А князь наш сердится и одних за другими из города выгоняет. Пусть, мол, поубивают хоть всех своих, но за пределами наших владений.

Трудно понять, где слуги правду услышали, а где уже домыслили. Может быть, две женщины в их устах превратились в десяток? Или на самом деле, семья на семью пошла? Рома горячие. Только кинь клич, хлынут волной. А то, что князь от неугодных перед Колядой избавляется, вполне может быть. Проще выдворить – пусть за стенами тлеет, чем пожар в городе тушить.

С нетерпением я дождалась возвращения отряда. Видела, как полыхали факелы, когда всадники въехали во двор. Лица под трепещущим огнем казались хмурыми. Переговаривались между собой резко, зло бросаясь словами. Я хотела кинуться к князю, как только тот появится, но теперь побоялась. Как бы не попасть под горячую руку. Решила дождаться утра. До него было совсем немного. Восток уже светлел.

Но князь пришел сам, как и в первый раз. Распахнул широко дверь.

– Спишь? – спросил от порога. – Я видел свет в твоем окне.

Я села, прижав одеяло к груди. Сердце колотилось. Проследила, как быстро поднялась с лежанки и скрылась за дверью Улада. Видимо, приказ был такой, чтобы оставляла меня одну, если в горнице появлялся хозяин.

– Нашли убийцу? – выпалила сразу, чтобы не тянуть.

– Убежал. Снялся вместе с табором еще до того, как я нашел их последнюю стоянку. Зорьку твою, подлец, выкрал.

Я прижала руку ко рту. Что же я наделала?

– И вы за ним следом не кинулись? – не хотела упрекать, а получилось.

– Кинулись, но табор успел мои владения покинуть. А у соседа я безобразничать не имею права.

Я заплакала. Князь подошел, сел рядом. Погладил меня по голове, словно ребенка.

– И мне жалко девчонку. Бабушка убивается. Поняла, в какие руки Зора попала, когда я рассказал ей о твоем видении. Ни для кого больше не секрет, кто режет беременных.

– А Шофранка? Шофранку видели? – я подняла глаза на князя. Олег смотрел на меня с нежностью. – Ее не успел тронуть?

– Пропала твоя Шофранка. Нарочно про нее спросил. Еще до прихода Гожо на постоялый двор куда–то делась. Смекнула, должно быть, откуда смерть грозит.

– А обозные скоморохи? Их видели? Что говорит дядька Петр?

– Дядька Петр попросил тебя не обижать.

Я хлопнула ресницами. Вот так просто? Узнал, что я у князя, и на этом успокоился? Или затаился, чтобы потом тайком весточку прислать?

– Сильный мужик. Толковый. Понравился он мне, – продолжил князь. – Не побоялся своих собрать и клич кинуть, чтобы вдогонку за табором Гожо отправиться. Не посмотрел, что завтра день Карачуна, а следом гуляния в честь Даждьбога – самые хлебные дни для скоморохов и ряженых в студеное время. Зауважал сильно я Петра за то, что тот своих в беде не бросает.

Я вздохнула. Все верно. Я не в беде. В беде Зорька. Ее первую надо выручать.

– Ну чего пригорюнилась? Все хорошо же, – Олег взял мою ладонь в свою. Поднес к губам и