Белая ведьма для алого дракона - Рина Мадьяр

Она кивнула, все еще не глядя на меня, и снова уставилась на замерзший фонтан.

Я тихо встала и вышла, оставив ее одну с ее мыслями. Моя миссия была выполнена. Война не была выиграна, но хрупкое перемирие было достигнуто. И для начала этого было достаточно.

Глава 24

День отъезда Изабеллы выдался холодным и ясным. Небо было белесым, бездонным, и редкое уже почти зимнее солнце слепило глаза, отражаясь от инея, покрывшего камни внутреннего двора.

Ночь выдалась на удивление морозная.

Карета, запряженная парой добротных лошадей уже ждала. Рядом суетились несколько слуг, грузя последние сундуки. Сэр Родрик, мужчина спокойный и сдержанный, с умными глазами и в простой одежде, уже сидел верхом на своем коне, терпеливо давая время на прощание.

Он выглядел статным и честным человеком, но явно чувствовал себя не на своём месте в этом холодном каменном замке, отказавшись даже от одного дня для знакомства. Решил ехать сразу, из дороги в дорогу.

Изабелла вышла из замка в скромном, но дорогом темно-красном дорожном платье и плаще. Она выглядела бледной, но собранной.

Ни слез, ни истерик. Только ледяное, достоинство, натянутое, как струна. Она молча приняла от брата прощальный поцелуй в щеку.

Эррон был также непроницаем, его лицо не выражало ничего, кроме формальной учтивости.

Затем она повернулась ко мне. В ее глазах, казалось, ничего не было.

— Прощай, герцогиня, — произнесла она ровным, безжизненным голосом.

— Счастливого пути, леди Изабелла, — ответила я, соблюдая формальности. — Пусть новое место принесет вам покой.

Она сделала шаг к карете, слуга уже открыл дверцу. И тут она замерла, обернулась ко мне снова. И взгляд ее преобразился.

Из пустоты в них плеснул самый настоящий, концентрированный яд. Тот самый, что копился все эти недели унижения. Она подошла ко мне так близко, что ее следующее слова услышали только я и стоящий рядом Эррон.

— Наслаждайся своей победой, пока можешь, баронесса, — ее голос был сладким, как сироп, и острым, как лезвие. — Наслаждайся его вниманием. Его постелью. Но знай одно.

Она сделала паузу, наслаждаясь эффектом. Я чувствовала, как леденеет кровь в жилах.

— Он никогда тебя не полюбит. Никогда.

Эррон сделал резкое движение, чтобы остановить ее, но она уже выпалила, быстрее и тише, впиваясь в меня взглядом:

— У него была любовь. Единственная. Лиана Торренс. Невеста, которую он взял до свадьбы. Она носила его ребенка. И умерла, истекая кровью, на его глазах, потеряв и его жизнь и свою. Ты для него лишь тень. Жалкая замена. Удобная и послушная кукла, чтобы вести его счета и рожать ему наследников. Не более того. Так что живи с этим. С тем, что у тебя даже имя похожее.

Она не стала дожидаться ответа. Развернулась, ловко взобралась в карету без помощи слуг и захлопнула дверцу. Через мгновение экипаж тронулся и скрылся за воротами.

Я стояла, как вкопанная. Слова ее жгли мне кожу. Мир вокруг будто в одно мгновение потерял краски и звуки. Я не видела двора, не слышала голосов слуг, не чувствовала холодного ветра. Только ледяную пустоту внутри, в которую вползало отвратительное, холодное понимание.

Так вот откуда эта вечная холодность. Эта отстраненность. Эта пустота в его глазах, которую я иногда, мне казалось, начинала согревать.

Это была не просто суровость характера. Это была могила. Могила любви, ребенка и той части его души, что могла любить.

Ко мне подошли. Я почувствовала его присутствие, его тепло, но теперь оно обжигало.

— Линель… — его голос прозвучал приглушенно, будто из-под толщи воды.

Я отшатнулась, не глядя на него. Я не могла смотреть на него сейчас. Не могла видеть в его глазах подтверждение или опровержение. Мне нужно было быть одной.

— Простите, мне… мне нужно проверить отчеты по зимним запасам, — выдохнула я какое-то бессмысленное оправдание и, подхватив подол платья, почти побежала обратно в замок.

Я не помнила, как дошла до кабинета. Руки дрожали. Я прислонилась спиной к холодной дубовой двери, пытаясь отдышаться, но воздух не хотел заполнять легкие.

Замена.

Слова Изабеллы звенели в ушах, сливаясь с памятью о его ласках. Такими нежными, такими страстными. Но всегда ли в них была нежность? Или лишь долг? Желание? Попытка забыться?

Я подошла к столу, к горшку с белыми цветами. Они цвели, не зная о моей душевной буре. Я провела пальцем по нежному лепестку. Он был таким хрупким.

Вся наша близость, вся робкая надежда, что начала теплиться в моей груди, теперь казалась пародией.

Я делила постель с призраком. Я целовала губы, которые, должно быть, целовали другую. Я искала любовь в человеке, чье сердце было раз и навсегда похоронено в прошлом.

В этом мире у меня даже тело когда-то принадлежало другой, так на что я рассчитывала? Быть любимой?

Горькая волна подкатила к горлу. Я сглотнула, заставляя ее уйти.

Нет.

Я не позволю ей сломать меня.

Не позволю Изабелле одержать свою последнюю, самую изощренную победу.

Но когда я закрыла глаза, я снова увидела его. Не холодного герцога. А того, каким он, должно быть, был когда-то. Молодого, влюбленного, счастливого.

Я открыла глаза и посмотрела на свои бумаги. На отчеты. На цифры. На мир, который я научилась контролировать.

Но внутри все было перевернуто с ног на голову. Изабелла уехала. Но свой самый смертоносный снаряд она выпустила точно в цель.

Глава 25

Слова Изабеллы еще несколько дней звенели в ушах.

Я пыталась заглушить этот ядовитый шепот скрипом пера о бумагу и строгим языком цифр.

Эррон был прав: убытки от испорченного стекла и задержки с оранжереями нужно было покрыть немедленно, не дожидаясь нового витка аудита или распродажи имущества Изабеллы.

Я погрузилась в финансовые отчеты, выискивая возможности для манёвра. Скрепить печатью указ о сокращении жалования гарнизона или слуг я не могла. Это подорвало бы и без того шаткий авторитет и лояльность людей в замке.

После долгих подсчётов я выявила несколько статей, где можно было временно ужать расходы без критического ущерба. Отложить закупку новой парадной упряжи, сократить финансирование на ремонт нежилых флигелей, перенаправить часть средств из фонда на прием гостей, который после отъезда Изабеллы и Клариссы оказался невостребованным.

Я составила подробную докладную записку с расчетами. Эррон, ознакомившись, кивнул молчаливо и одобрительно. Его взгляд на мгновение задержался на мне, и мне почудилось в нём нечто большее, чем просто деловая оценка. Но я