Чужая невеста для звездного странника - Наталия Журавликова

class="p1">— Это отец, — сказала я Хэмилу.

— Очень хочу его поприветствовать!

По взгляду жениха я поняла: он ждет, кто зайдет внутрь. Не доверяет мне? Думает, там опять появится Митналь… Митчелл с моими штанами?

Но это и правда оказался папа. Они с Хэмилом поздоровались и парень откланялся.

Взгляд отца был полон черной боли.

— Дочка…

Он погладил меня по голове.

— Я сделаю все, что смогу. Уже отправил сообщение Шенсону. Академику, который тебе делал операцию во младенчестве. И жду его ответа. Возможно, он найдет способ тебя спасти.

— Папа, мы должны учитывать и другой вариант. Более вероятный. Что процесс необратимый. Как поступить тогда? Должны ли мы сообщить о моем состоянии на Аусмагал?

— Пока ничего им говорить не будем, — решил отец, — и, пожалуйста, не делай глупостей. Я понимаю, тебе может показаться, что терять уже нечего. Но поверь — есть! Ты моя дочь и я безумно люблю тебя. И то, что мы с тобой сейчас говорим — само  по себе свидетельство моей безграничной отцовской любви. Я благодарен за каждую минуту твоей жизни, которой могло и не быть.

Папа сделал паузу и порывисто вздохнул.

— Но я прошу тебя. Умоляю. Подумай о том, что даже уходя, ты можешь быть полезной своей галактике. Не разрушай отношения с Хэмилом до последнего.

— Честно ли это по отношению к нему, папа?

— Ради высокой цели можно  и ранить чувства одного-единственного человека, Исабель. Мы обсудим все позднее. А пока просто прошу тебя — как бы больно и страшно тебе не было, не принимай опрометчивых решений. Ты все еще очень нужна Пиретриону.

Отец обнял меня, и несколько минут мы просто стояли, прижавшись друг к другу. Я чувствовала себя такой маленькой и беспомощной. Мне хотелось вернуться в детство, когда папе достаточно было подуть мне на ушибленный палец, чтобы он перестал болеть. Посветить фонариком, отгоняя страшных ночных чудовищ.

— Папа, — пробубнила я ему в мундир, — можно я поговою с Митчеллом? Обещаю не сообщать ему никаких шокирующих новостей.

— Хорошо, дочка, — ответил он мне в макушку, — иначе было бы невежливо.

Получив одобрение отца, я поспешила в медицинский блок. Зачем? Мне хотелось посмотреть на Карнела еще разок, чтобы понять, наваждение это или правда воспоминание.

В палату я зашла тихо. Вдруг, он спит и я смогу просто глянуть, оценить обстановку и выйти.

Но Митчелл не спал. Он сидел в кровати и смотрел на дверь так, словно ждал меня.

— Исабель! — позвал он, видя, что я застыла в дверях. — Рад, что ты пришла сама. Наконец-то мы поговорим.

Глава 25

— Это был очень необдуманный, безответственный поступок, Митчелл! — озвучила я самую безопасную из своих мыслей.

— Ты помнишь меня? — спросил он требовательно.

Я прекрасно понимала, что имел в виду Митч. Но очень старалась этого не показать. Притворилась возмущенной.

— Конечно! Ты Митчелл Карнел, крайне безалаберный тип. И как тебя в командоры когда-то взяли?

— Актриса ты ужасная, — констатировал он, — глаза бегают, руки дергаются.

— Это от нервов.

Я зашла, наконец, в палату.

— У тебя болит что-нибудь?

— Почему ты это делаешь?

Митчелл наклонился протянул руку и поймал меня, перехватив передплечье. Подтянул к себе ближе.

— Ты ведь обо всем вспомнила!

— Понятия не имею, что ты имеешь в виду! — я ответила слишком громко и резко. Голос мой стал злым. Зачем я к нему пришла?

— Называешь на “ты”. Говоришь как с близким. Без ложной вежливости и излишней чопорности. И сама этого, верно, не замечаешь. Потому что я тебе уже не чужой. Но не хочешь в этом признаться. Что случилось, Бел?

Я молчала.

— Это с тобой мы должны были встретиться на Кукулькане. И поэтому я назвал свой корабль именно так. Подумал, что космический корабль не менее близок к небесам, чем груда древних камней.

Он подождал моей реакции и продолжил.

— Мы были с тобой девяносто девять жизней тому назад. И приняли участие в каком-то провальном опыте, который приняли за ритуал. У нас осталась последняя инкарнация, чтобы встретиться, узнать друг друга и остаться вместе. Провести остаток дней в любви, а потом… перейти за порог бытия, держась за руки. Тебя звали Изель, а меня — Митналь.

Я непроизвольно вздрогнула. Все же имя настоящее. Может быть, он его уже называл, я просто не помню, а в подсознании отложилось?

— В той записке, о которой я упоминал, была эта история. Я тоже в нее не верил. Но сны, а потом и воспоминания, убедили меня, что все правда. Разумеется, все не так, как мог воспринять мозг древнего человека. Но сам факт — мы с тобой путешествуем уже тысячи лет и не можем никак остаться вместе. Вот и сейчас. Я вижу, ты понимаешь, о чем я. Но предпочитаешь в этом не признаваться.

— Митчелл, — я говорила с трудом, — сегодня был ужасный день. Очень сложный. Ты чуть было не погиб. И пока я не готова обсуждать что-то еще. Тем более это кажется мне невероятным. И бредовым.

Он смотрел на меня. Долго, молча.

А потом развернул мою руку ладонью вверх и слегка коснулся кожи губами. Мне нестерпимо вдруг захотелось, чтобы это был настоящий поцелуй. Ладонь словно горела, и мои губы тоже. Сердце бешено колотилось.

Я выдернула руку и постаралась сохранить спокойное выражение лица.

— Мне лучше уйти, Митчелл.

Он кивнул.

— Буду ждать и надеяться. Другого раза у нас не будет.

Поспешно отвернувшись, чтобы он не видел слез, которые вот-вот прольются из глаз, я почти выбежала из палаты.

Это был он. И я. Но нас… нас в этой жизни не было снова.

Я не смогу подвести отца и мне симпатичен Хэмил. Хотя, с ним что-то тоже надо решать.

Из медицинского отсека я направилась к себе. Усталость и нервы брали свое, очень захотелось спать.

Я провалилась в темноту, как только закрыла глаза…

— Не бойся их, Изель, они не кусаются.

Теплые смуглые пальцы на моей руке.

— Но это же змеи!

Я смотрела на яркий клубок, вьющийся чуть ли не под моими ногами. Маленькими, детскими босыми ступнями, покрытыми пылью. И голос мой тоже был девчачьим, тоненьким.

— Митналь, они страшные!

— Они нас не тронут.

Мальчишка ласково потянул меня