Елена Вихрева - Благими намерениями вымощена дорога в ад.

Анита чуть склонила голову на бок и улыбнулась в ответ на его игривую мальчишескую улыбку, а затем скрылась в своей спальне, мужчина же тяжело выдохнул, с тоской посмотрел ей вслед и отправился во вторую спальню.

Девушка прислонилась к дверям, со стоном избавилась от туфель, а потом прошла вглубь спальни, пытаясь расстегнуть неподятливую молнию на платье.

— Помочь? — донесся соблазнительный бархатный голос.

Она резко развернулась, и от вида мужчины, растянувшегося на ее кровати, у нее просто перехватило дух…

Он легко соскользнул с кровати и пошел к ней с текучей грацией дикого хищника. Такой сильный, уверенный, красивый он буквально скользил в неверном лунном свете, что казалось ласкал его идеальное тело и терялся в темной гриве длинных шелковистых волос.

— Я помогу, — чувственный шепот и нежнейшее прикосновение.

Под его пальцами замок легко поддается, и платье начинает соскальзывать, но девушка успевает подхватить его и прижать руками лиф.

— А я так надеялся, что ты не удержишь, — его голос чистый соблазн, пальцы едва ощутимо пробежались по ее обнаженной спине, погладили плечи и скользнули к талии, мягко, но настойчиво притягивая к себе.

Девушка тихонько ахнула, когда кожа ее спины коснулась его груди, а его руки сильнее сжались удерживая ее на месте.

— Тенши, — выдох на грани слышимости, и он начинает покрывать ее плечо легким поцелуями, медленно продвигаясь к шее…

— Не надо… остановись… — едва смогла выговорить она непослушными губами — его прикосновения туманили разум, поцелуи отбирали волю, хотелось только чувствовать, прижиматься ближе и ни о чем не думать.

— Зачем? Тебе ведь нравится… — между поцелуями произнес он.

Аниту пугает стон, что непроизвольно слетает с ее губ, и она пытается вырваться, но силы слишком неравны — он легко удерживает ее в своих объятьях, правда целовать перестает.

— Почему? — его тихий, чуть хрипловатый голос окутывает ее волшебной дымкой. — Почему ты отталкиваешь меня? — она чувствует спиной лихорадочное биение его сердца. — Я не понимаю. Ты таешь у меня в руках, но раз за разом говоришь «нет». Разрываешь помолвку, а потом рискуешь жизнью, становясь на пути моей смерти. Почему, тенши?

— Ты дорог мне, Рэм, невероятно дорог, — ему пришлось затаить дыхание, чтобы расслышать ее слова, — я не могла позволить тебе умереть… А помолвка… я не хотела уничтожить вашу с Исао дружбу…

— Значит, если бы не это, ты сказала бы мне «да»? — он развернул ее в своих объятьях и заглянул в такие любимые глаза. — Не томи, тенши, ответь мне…

— Я не знаю…

— Анита, — стон полный муки, — Что же ты со мной делаешь, эмуншер. Ты не хочешь быть моей спутницей, отказываешься стать моей любовницей, — его зовущий и искушающий взгляд почерневших глаз завораживал: мужчина медленно опустился перед ней на колени: — У меня больше нет гордости, тенши, ее остатки сейчас у твоих ног, как и я сам. Никогда не думал, что произнесу эти слова добровольно, — он склонил голову, и шелковая волна черных волос закрыла его лицо, глубокий вдох, и он четко произнес: — Я признаю себя твоей игрушкой…

Девушке показалось, что она ослышалась — он не мог такого сказать. Только не Рэм, только не он.

— Не надо, Рэм… Я не хочу…

— Ты не хочешь меня даже в качестве игрушки, — горький смех, а в глазах неприкрытая боль. — Ты ведь говорила, что мое прошлое ничего не значит. А сейчас…

— Рэм, — она приложила пальцы к его губам, вынуждая замолчать. — Когда я разорвала помолвку, ты так сремительно ушел…

— Я боялся наделать глупостей, — шепот и его губы касаются середины ее ладони, заставляя отдернуть руку и перевести дыхание — искорка удовольствия промелькнула в его напряженном взгляде.

— А я подумала, что ты больше не хочешь меня видеть…

— Тенши, как ты могла такое подумать? Я люблю тебя, — он смотрел на нее снизу вверх и с трудом удерживался от того, чтобы не подтвердить это поцелуями, от которых она забудет все свои глупые предположения.

— Не любишь, — она грустно коснулась рукой его лица, пропустила сквозь пальцы прядь волос. — Не спорь. Я поняла это, когда пыталась передать тебе энергию сегодня в библиотеке.

— Анита, я экранировался, — его серьезный взгляд проникал в самое ее сердце. — Сегодня в библиотеке я экранировался. Но ты нашла способ взломать мою защиту, — лукавая улыбка появилась на его губах, он рванул ее на себя и, спустя миг, она уже сидела у него на коленях. — Вообще-то ты единственная, кому это удалось, — он невероятно нежно ее поцеловал. — Хочешь покажу, как будет, если я не буду закрываться? — она кивнула, и он с озорной улыбкой едва-едва коснулся ее губ, как их обоих чувствительно тряхнуло от мощного двустороннего потока энергии.

— Ох, — только и сказала девушка, притрагиваясь пальцами к губам.

— Прости, я причинил тебе боль, — его губы ласково и осторожно скользнули по ее, успокаивая мягкой лаской, — не подумал, что может быть настолько сильно.

Он смотел в глаза любимой и радость наполняла его — такие потоки энергии были невозможны без сильных, глубоких чувств, что позволяли настраиваться с любимым человеком на одну волну и спокойно обмениваться энергией. Он должен был признать, что техники древних, придумавшие такое были гениальны.

— Я люблю тебя, тенши, — выдохнул он и снова медленно и нежно поцеловал, потом немного отстранился и спросил: — Придумала чего хочешь от своей игрушки? — его голос звучал дразняще и так соблазнительно, что она затаила дыхание. — Говори, тенши, я все сделаю…

— Рэм, я не считаю тебя игрушкой, — Анита пошевелилась, и ей снова пришлось ловить платье.

— Станешь моей любовницей? — шепнул он ей на ухо и легонько коснулся губами ее шеи, вызвав у девушки тихий выдох. — Или все же невестой? — он замер в ожидании ее ответа, лишь его пальцы осторожно выводили одному ему известные узоры на коже ее спины. — Скажи «да», тенши. Скажи, что согласна стать моей спутницей.

Девушка тонула в его глазах, обещающих ей рай и весь мир в придачу, но нашла в себе силы сомкнуть ресницы, и едва слышно возразить ему:

— Рэм, ты сам знаешь, что не можешь не нравится, — после этих ее слов ей стало легче дышать, похоже, он все же играл сейчас с ней — она вздохнула и продолжила: — Ты мне очень нравишься, но я не уверна, что знаю тебя достаточно хорошо, чтобы дать согласие на что-либо.

— Понимаю, — полное отчаяния.

— Рэм, — она открыла глаза и прикоснулась рукой к его обнаженной груди, а затем медленно стала опускать ее вниз, пока не достигла пояса его брюк — мужчина, затаив дыхание, ждал ее дальнейших действий, а она подалась вперед на расстояние поцелуя и холодно залепила, чеканя каждое слово: — Не «играй» со мной.