Ненаписанное богами - Кэти Роган

прижимаюсь лбом к ее лбу, крепче обнимая за талию. В этом мире, который постоянно ускользает из-под ног, она — единственное, на что я могу опереться. Маэра не колеблется, не вздрагивает. Она наклоняет голову, вглядываясь в мое лицо, и мягко улыбается.

— Но одно бремя, Аэлрик, тебе точно не придется нести в одиночку. Ни сейчас, ни впредь. — Ее взгляд, кажется, блуждает где-то в далеких, приятных воспоминаниях. — Ты не один принял решение заняться сексом, когда мы зачали Бри. Моя беременность — не твоя вина. По крайней мере, не больше, чем моя. Я ведь тоже была там, помнишь? — Глаза Маэры блестят, а улыбка становится шире.

— Как я мог забыть? — Воспоминания об этой единственной ночи помогли мне пережить бесчисленные дни, наполненные тьмой.

Кончики ее пальцев скользят по моим бокам, и дрожь разносится по телу. Ее глаза становятся кобальтово-синими. Мои руки запутываются в ее волосах, будто у них есть собственная воля, собственное желание.

— Это я соблазнила тебя, — с гордостью заявляет она мне, игриво улыбаясь, совсем как в те времена, когда нам было по девятнадцать лет.

— Да, это так. — На моем лице тоже появляется улыбка.

Наши губы разделяет лишь дыхание. Маэра приподнимается, ее грудь касается моей. Наклонившись, она расстегивает мои брюки, а затем крепко обхватывает член. Я резко втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы.

— Как думаешь, я смогу соблазнить тебя снова? — шепчет она, касаясь губами моих, пока говорит.

Я сжимаю волосы, откидывая ее голову назад, открывая мягкий изгиб шеи. Оставляю дорожку поцелуев от ямочки под ухом до самого плеча. Маэра дрожит, а я теряю контроль. Ее губы приоткрываются, издавая прерывистый вздох, и моя выдержка слетает.

— Ты соблазняешь меня одним своим дыханием, Маэра, — шепчу я в ответ.

Как она может не знать, что делает со мной? Что я готов сразиться с самими богами ради нее. Что я готов отдать за нее все — свою сущность, всего себя.

Я прячу лицо в ложбинке у нее на шее и чувствую, как бешено бьется сердце. Аромат ее возбуждения как наркотик. Ее прикосновения зажигают меня, тепло разливается по венам, мчится по груди и ниже по рукам. Маэра тихо стонет, и я чувствую, как моя решимость трещит по швам, а желание быть нежным борется с огнем, который она разжигает во мне.

— Ты лишаешь меня рассудка, здравых мыслей. Контроля, сдержанности, всего, что не является тобой. — Желание обладать берет надо мной верх.

— Покажи мне. — Она улыбается, прижавшись к моей шее, и хватает меня за бедра, притягивая к себе. — Я хочу, чтобы ты показал мне.

И я срываюсь.

Глава 13

Маэра

Наконец-то. Это единственная связная мысль, которую я могу сформулировать.

Боги, наконец-то.

Я тону в потоке ощущений, увлеченная его губами, его дыханием, ощущением его тяжести на мне. Он как подводное течение: устойчивое, неизбежное, увлекающее меня все глубже с каждым прикосновением.

Аэлрик разрывает мою тунику в порыве страсти, пуговицы разлетаются по полу. Я даже не успеваю подумать, что у меня только одна запасная, потому что наконец его рот оказывается на моей груди. И все, что я могу делать, — это стонать, выгибаясь ему навстречу.

— Тише. — Аэлрик закрывает мне рот рукой. Его глаза блестят желанием, а голос, темный и шелковистый, звучит мягко, но оттенком жесткости. — Мы должны вести себя тихо, моя Маэра.

Сердце замирает, когда он снова называет меня так. Я киваю, и он отпускает меня и переходит к другой груди своими горячими и жадными губами, зажимая сосок между зубов.

Из меня вырывается стон.

— Блядь. — Он протягивает руку за кровать, тяжело дыша, и ищет что-то на полу. Я извиваюсь под ним, отчаянно желая, чтобы его губы вернулись ко мне. — Ты разбудишь Бри.

— Аэлрик, — пытаюсь шепнуть я, но голос предательски срывается на жаждущий, высокий стон. Я толкаюсь бедрами ему навстречу, чтобы его член уже наконец вошел в меня. Мы оба вздрагиваем. Аэлрик поднимает руку, держа в ней один из кожаных ремешков, которым крепятся манжеты.

— Мне нужно заткнуть тебе рот, Маэра? — спрашивает он. — Чтобы ты не кричала?

Меня переполняет желание от вида этого ремня и от того, как его грудь вздымается при каждом вздохе.

— Пожалуйста. Пожалуйста. Да. Еще. Пожалуйста, — повторяю я.

Зрачки у Аэлрика расширяются, когда он подносит ремень к моему лицу. Он наклоняется и грубо целует меня, царапая зубами губы, вбирая мой язык полностью в рот, прежде чем зажать ремешок между моими губами.

— Коснись меня, если захочешь это снять, Маэра.

Он застегивает пряжку у меня за головой с нежностью, которая резко контрастирует с самим действием, и мои зубы впиваются в упругую кожу. Это нисколько не притупляет острое ощущение, пронизывающее меня насквозь.

Аэлрик проверяет ремешок пальцем, убеждаясь, что он затянут не слишком туго, а затем его губы прокладывают путь от подбородка вниз по моему телу.

— Хорошая девочка, — говорит он, и напряжение во мне усиливается.

Я умираю от желания.

Аэлрик останавливается у пояса моих брюк и скользит руками вниз, чтобы найти пряжку. Он быстро и ловко расстегивает ее и срывает их с меня, а его рот тут же оказывается там.

Мое тело напрягается, каждый нерв молит об освобождении, но ремень заглушает отчаяние, поглощая голос, прежде чем он сможет вырваться на свободу.

Наконец-то. О, богиня Амариэль, наконец-то.

Аэлрик прижимает язык к моему клитору, и я выгибаю бедра ему навстречу. Он хмыкает, и это порочный смешок звучит как обещание. Один палец прижимается к моей дырочке, а затем второй. Аэлрик тяжело дышит, с трудом сдерживая собственный стон.

— Блядь, ты такая мокрая, — голос хриплый от желания. — Какая же ты хорошая девочка. Показать тебе, какая ты хорошая девочка, Маэра?

В груди поднимается истерика из-за невозможности выпустить все слова и звуки, которые накопились у меня внутри.

Пожалуйста. Еще. Аэлрик.

Я люблю тебя.

Он склоняется к моему лону и скользит языком между складками. В его груди нарастает вибрирующий рокот.

— Ты чертовски божественна, Маэра, — резко говорит мне Аэлрик. — Несравнима ни с чем в Сол'ваэлене.

Я бы назвала это богохульством, но не могу говорить. А потом он опускает лицо между моих бедер и приступает к пиршеству: его язык ласкает и проникает в меня. Спустя несколько секунд я начинаю извиваться, отчаянно желая большего. Отчаянно желая его. Но Аэлрик игнорирует мои попытки заставить его проникать глубже и интенсивнее. Он продолжает медленные дразнящие движения, а затем возвращается к клитору, чтобы вновь лизать и посасывать его.

Я цепляюсь за