Судьба магии - Бет Рэвис

Ее лицо каменеет. И в этом выражении, в ее шоке и вспышке ужаса я снова ощущаю неправильность, которая зудит, заставляя кожу гореть, гореть…

– Ну? – Филомена наклоняется к Корнелии.

Корнелия владеет магией вуали, магией за пределами физического плана – у Филомены и Рохуса другие способности, а это значит, что среди членов Совета только Корнелия может увидеть, сработало ли связующее зелье.

Оно же сработало? Отто не умер. Я все еще чувствую связь с дикой магией, меня не лишили сил.

Но что-то не так.

Корнелия резко кивает, но на ее лице отражается напряжение. Она поворачивается к толпе и вскидывает руки:

– Они связаны! Чемпион и воин, наша величайшая надежда сбылась!

Люди ликуют, аплодисменты оглушают меня как удар грома, и я вздрагиваю.

Отто крепче сжимает мою руку.

– Фрици? А ты…

Корнелия обходит вокруг стола, когда начинает играть музыка. Снова танцы. Снова праздник. Пир. И на этот раз он только для тех, кто живет в Источнике, каждый здесь радуется свершившемуся – появлению чемпиона, которого избрала богиня! И воина, связанного с ней! А также тому, что наши границы открылись для не-магического мира, тому, что хэксэн-егери изгнаны – мы, несомненно, символ их великой надежды.

Но я не могу вдохнуть полной грудью. Шрамы от клейм пульсируют и горят.

Корнелия мило улыбается Отто, прежде чем взять меня за руку.

– Ты скоро получишь свою ведьму обратно, воин, – заверяет она Отто и, прежде чем он успевает возразить, увлекает меня за собой.

Я иду, мои туфли промокли, и я смутно ощущаю прикосновение Корнелии, думая о боли, которая нарастает в моих пальцах, в голове, чувствуя, как головная боль усиливается в десятки раз и бьется о череп.

Как стук.

Будто что-то пытается проникнуть внутрь.

Я корчусь, почти падаю и вдруг чувствую чью-то руку на плече, чью-то крепкую поддержу.

Отто.

– Что не так? – спрашивает он Корнелию, которая увела меня с открытой площадки у Начального Древа в рощицу дубов, скрытую от глаз участников торжества.

Я пытаюсь солгать. «Я в порядке. Дай мне минутку».

Но из горла вырывается лишь хриплое:

– Ничего не получилось. – Я в отчаянии смотрю на Корнелию: – Верно?

«Хольда? – осмеливаюсь позвать я. – Что случилось?»

В первое мгновение она молчит, и напряженная тишина просачивается в мои мысли.

«Ты связана с Отто, и все же… – Хольда замолкает, в ее голосе слышится растерянность. – Это волшебство древнее и могущественное. Я прослежу за его нитями и выясню, что произошло».

Корнелия отстраняется и смотрит на меня так, как смотрела после того, как Отто выпил зелье. Сосредоточенно. Она хмурится, и между ее бровями пролегает морщинка.

– Я не знаю, – наконец произносит она, повторяя ответ Хольды.

– Ты не знаешь? – Отто обнимает меня за талию, помогая устоять на ногах. – Я все еще жив, так что я бы сказал, что все сработало. Как ты можешь не знать?

Корнелия поднимает руку и тянется к чему-то невидимому рядом с моей головой.

– Волшебство здесь, – говорит она. – Вы связаны. Но… что-то…

– …не сработало, – заканчиваю я за нее.

Корнелия прищуривается:

– Я не могу это разглядеть. Магия какая-то невнятная. Я никогда раньше не видела, как проводят церемонию связующих чар. У меня нет опыта в работе с этим видом магии, если не считать того, что мне известно по рассказам. Так что, может быть… – Она опускает руку, посуровев. – Может, так это и работает? Чарам требуется день или два, чтобы по-настоящему проявиться? Потому что они действительно соединили вас. Но как будто что-то мешает им полностью подействовать, это как масло, смешанное с водой, – не совсем вместе, но и не порознь.

Мне становится холодно. Клейма ноют, жгут, зудят…

Но я не говорю того, о чем думаю.

Я не могу.

Не могу даже представить, что магия, которую брат применил ко мне в Баден-Бадене, когда я была в его власти, лишила меня возможности связать душу с Отто.

Меня это должно напугать. И пугает – злоба Дитера продолжает влиять на меня.

Но это также означает, что Отто не сможет стать частью крестового похода, который я должна совершить под знаменем Хольды.

Это… возможно, единственный способ обезопасить его.

Но если мы с Отто не будем связаны – если зелье не подействовало, если церемония не удалась, – тогда у Рохуса и Филомены появится еще одна причина отстранить меня от участия в Совете и лишить шанса что-то изменить.

Будет ли у меня отнято право голоса?

Я разрываюсь на части. Но испытываю и облегчение, ведь теперь, вероятно, мне не придется быть чемпионом, подвергать Отто еще большей опасности и взваливать на свои плечи сложнейшую миссию, пытаясь уничтожить вековые предрассудки. И еще я… сожалею. Сожаление пронзает меня, когда я думаю о возможности освободиться от ответственности.

Я не хочу нести это бремя.

Ведь так?

У Начального Древа празднование в самом разгаре, и музыка наполняет лес. Я помню вид Древа, силу этого магического символа, который преследовал меня во сне и так долго являлся частью нашей жизни.

Хольда не просто хочет, чтобы я разрушила правила, которыми руководствуются ведьмы, когда колдуют.

Она хочет, чтобы я показала миру, на что мы на самом деле способны. Что мы можем помогать людям, не обладающим магией, вместо того чтобы заставлять нас бояться, что наша магия может быть использована для их блага. А наши заклинания не причинят им вреда. Как это уже увидели жители Баден-Бадена, которые приняли нас с благодарностью и радостью. Как увидят и жители Трира, которые, возможно, все еще находятся во власти доктрины, которой придерживаются хэксэн-егери, пусть и без моего брата во главе.

Начальное Древо – это одновременно и символ надежды, и символ оков, и я могла бы это изменить.

Но смогу ли сделать это без Отто?

Он по-прежнему крепко обнимает меня, его прикосновение поддерживает и успокаивает. Корнелия продолжает изучающе разглядывать меня, а Отто терпеливо ждет рядом, как и всегда, без усилий доказывая, почему он воин. Почему он мой воин. Это его природа, которой он решительно следует. Я остаюсь чемпионом богини. Остаюсь связанной с Хольдой. Но если потерпела неудачу на церемонии связующих чар, Филомена и Рохус отвергнут любые мои предложения, потому что сегодня я проявила слабость. Какие бы перемены ни попросила меня привнести в мир Хольда, мне придется приложить немало усилий, сражаться и вести войну, потому что я буду требовать, не обладая авторитетом, который мог бы придать моим словам вес.

Мне хочется… засмеяться.

Сегодня у меня есть способ освободиться от всего, что