Скромница Эльза и ее личный раб - Елена Саринова

из резного серебра прозрачный многогранный камень. Вот, значит, как?.. Ну, что ж.

— Это и есть священное царское место «Песнь богов»?

— Оно и есть.

Киш, до сей поры не выпускающий меня из рук, с таким вниманием взглянул в мои глаза, что я смутилась даже. Но, ненадолго:

— А сама «Песнь богов»?

— Смертельный яд из вон тех каменных уст.

Сказал и, не отрывая глаз, кивнул на ближнюю к нам стену. — Он уже рассеялся, пока мы… я… менял фальшивку на оригинал. Боги не любят утерь в своих охраняемых объектах… Эльза?

Ну да, «уста». «Губищи каменные» четким барельефом с дырой по центру. Именно оттуда, по всей видимости, дым и шел.

— А драгоценный камень на алтаре?

— Символ царского рода в Омаде. Сила его в этом камне и защита… Эльза? Да что с тобой?

А что со мной? Да все не так со мной. И все идет не так!

— Все хорошо. Ну, подумаешь, очки ты не нашел. И нам уже пора назад. А, кстати, сколько там врагов нового царя осталось?

— Врагов? — сдавленно переспросил мой проводник. — Немного. Но, нам все же стоит подождать покрова ночи. Я знаю тайный ход. И… девочка моя…

— Не надо! Подождать, так подождать. Ведь недолго же?

— Не долго. Эльза, я сказать тебе хотел. Вернее объяснить.

— Не надо! Не надо. Прошу тебя, не надо.

— Да почему? — Киш с душой тряханул меня за плечи.

— Да потому что, я думала, все будет проще! — в ответ уперлась я локтями в твердую мужскую грудь. — Но, раз уж так… — вдохнула, выдохнула. — скажи, татуировка браслета подчинения на тебе еще осталась?

— Нет, — качнул Киш головой.

— И как давно она исчезла? — тоскливо уточнила я.

— В «Путнике» окончательно уже.

— Ну надо же… Кишмаил, ты все испортил! Всё! И отпусти меня!

— Куда?

— Ну, просто отпусти. Ты знаешь, я только в одном сомневалась: который ты из царевичей по счету. Третий или четвертый? И эти ваши вторые имена, которые от бога, путали. Так кто ты? Алтер или Минаш?

— Алтер, — усмехнулся мой бывший проводник.

— Значит, четвертый сын царя Хаима Пятого. Царя, любимого народом. Но он скоропостижно умер, а жена его сочеталась браком с вероломным Чисханом, против которого ты и устроил эту диверсию с подменой камня. Ну а сейчас, при благоприятном восхождении на трон Пусподия, самого старшего из твоих братьев, настоящий камень с силой рода можно и вернуть.

— Эльза, — имя мое мужчина произнес с таким ощутимым восхищением, что я смутилась ненадолго. — умница, как догадалась?

— Не сразу. Верберница мне помогла. Это растение было проклято одним из твоих предков. Только вот за что, не помню. Ну и потом, твое ночное зрение, как общеизвестный дар богов омадийским государям, ведь ты следы тогда в ночи увидел, и вот сейчас место это нашел без артефакта.

— А его не существует. Нет очков хрустальных. Я сам за них. Я сам как артефакт. Глаза особенные.

— А остальным никак? — удивилась я.

— Это лишь миф, чтобы перенаправить внимание страждущих.

Ну и меня в том числе. Но, это все лирика. Точнее, трагедия, ведь брат мой, бесов искатель приключений, остался в Зайре без…

— Эльза?

— Нет. Достаточно. Я и так убила столько времени и сил. А Эдвар жив ли?

— Да, Эльза! Послушай! Что с ним сделается? Он и не из таких передряг вылазил, твой Эдвар!

— То есть ты, — ткнула я пальцем в Киша со всей своей женской мощью.

А дальше… стук раздался в дверь. Ну да, здесь дверь вполне обычная такая торчала в камне, из досок. И даже не закрытая, как оказалось. Только вот в нее опять стучались, не дав нам поскандалить, наконец:

— Кишмаил! Выходи, бесбехов хвост! И сестру мою с собой! Она с тобой ведь?!

Киш, глянув на меня, как от капусты нянюшкиной кислой, весь скривился:

— А я что говорил тебе?

— Эдвар?.. Эдвар?! — заорала я. — Эдвар! Я здесь! Мы здесь!

— Так выходите! Простым парнокопытным в это пристанище царей нельзя! И здесь безопасно уже. Царская охрана всех переловила! А, кстати, как ты туда попала?!

— Да сама не знаю!

Дверь распахнулась в ночь, но я увидела его. Мой брат. И он жив. А рядом тот самый рыжий и здоровый Арх из корчмы «Надежный якорь». Он так обрадовался нам, что я засомневалась на мгновенье: кто ж мне из этой пары брат.

— Киш, дружище! Все как ты просил. Большим переполохом в порту воспользовались и Эдвара отбили.

— А я не понял!

— Что именно? — вдруг, приобнял меня за плечи Киш.

— Что вы тут делали вдвоем?

— Понятия не имею, — взъелась я. — А ты какого беса заманил меня на этот гиблый остров?

— Ну, было дело, — всего на мгновение смутился мой бесподобный брат. — Большие деньги — большая выгода.

— Хрустальные очки, — похабно усмехнулся Арх. — А здорово ты его, дружище.

— Что?! — развернулись мы с братом к Кишу.

Тот ни капли не смутился:

— Ну, было дело. Зато попутный ветер из Улиса принес тебя ко мне, бесценная моя. А, кстати, ты зачем так рвалась обратно в Зайру без очков?

— Тебя отдать бандитам.

— Что?! — теперь взревели Киш и Арх на пару.

— Браво, сестренка! Не ожидал!

— А ты заткнись! Киш, мы ведь выкрали тебя уже однажды. Сделали б опять.

— Без вары Ризы? — насмешливо скривился тот. — Не верю.

— Да вы друг друга стоите, — насупился мой брат.

Я лишь руками всплеснула:

— Да я бесценна! Но… все это лирика. А нам домой пора, Эдвар. Ты на коне?

— Ага, — вмиг подобрался он.

— Тогда пошли. Прощайте, авантюристы.

— Эльза! Ты не вернешься больше в Улис.

Я остановилась. Подумала мгновение, не оборачиваясь к мужчине:

— Это почему?

— Ты ведь такая умница, а не поняла. Я выполнил требование проклятья. И «Песнь богов» была проверкой нам.

— Одно дыхание на двоих? — ох, зря я не люблю фольклор, иначе бы запомнила. — А что там с проклятьем, милый? Ты его дословно помнишь?

— «Хочу, чтобы артефакт был мой!». И я твой, Эльза. И душой и телом. Так что, в Улис теперь лишь в качестве моей жены в гости к родителям. А академия и у нас в Оломе есть прекрасная. Я сам ее закончил.

— Значит, так? — развернулась к Кишу я.

— И не иначе, — нахально улыбнулся он.

— Я меняю тему диссертации. И еду в Великие степи.

— Нет!!! — а Арх то что кричит так?

— Ну, хорошо. Мы едем с тобой вместе.

— Х-хорошо. Только после нашей свадьбы.

— Угу.

— Так ты согласна, бесценная моя?

— Ну, за тамошнее «чародейское стекло» сестра моя и родину свою продаст.