Босиком в саду камней - Ана Адари

плачу, пока меня несут на дворцовую кухню, но не оглядываюсь. Знаю, что за моей спиной также беззвучно рыдает несчастный Лин Ван.

Но во дворе продовольственного приказа беру себя в руки и командую:

— Опустите носилки!

Меня бережно, будто я бесценная хрупкая ваза династии Мин, опускают на землю. Служанки, оказавшиеся в это время во дворе, низко мне кланяются:

— Госпожа…

А я говорю:

— Позовите Яо Линь.

— Но госпожа… Стольница Линь сейчас занята.

— Вы что глухие?! Или не видите, кто перед вами?! Фаворитка императора, которая пришла сюда, на кухню, по его распоряжению! Хотите головы лишиться?!

— Простите, госпожа…

Вскоре во дворе появляется моя персональная святая и тоже низко кланяется:

— Поздравляю, госпожа Ли…

С чем?! С тем, что меня живой положили в гроб?! В моем сердце только Лин Ван! Который теперь далек, как африканский берег! А у меня только утлая лодченка, без паруса и весел! Я гребу ладошками, а встречный ветер все больше похож на ураган!

— Мне надо с тобой поговорить, Яо Линь.

Я иду в укромное местечко, о котором мы с Яо Линь прекрасно осведомлены. Сколько раз мы рыдали там, обнявшись!

Слуги дружно тянутся за мной, опережая даже ту, кого я пригласила для персональной беседы. С глазу на глаз. Я оборачиваюсь и рявкаю:

— Стоять! А вы куда?!

— Не положено, госпожа, — поджимает и без того невидимые губы один из евнухов. — Мы должны все время быть рядом с вами.

— Будьте. Только здесь, у носилок. Я никуда не денусь.

— Но, госпожа…

— Слушай ты, гундосый, — не выдерживаю я. — Будешь мне возражать — тебе сегодня же шкуру спустят палками. Когда по моему приказу с десяток, таких как ты, прибьют, остальные будут беспрекословно повиноваться. Я сегодня ужинаю с императором, и если ты не угомонишься сейчас, то будешь первым в списке моих врагов. И сегодня же я пожалуюсь его величеству, что ты меня разозлил. Был непочтителен с фавориткой. Недостаточно низко мне поклонился и не сказал «госпожа».

Он смертельно бледнеет и отступает, за ним и остальные. Но взгляд у них недобрый. У всех. Я только что ступила на тропу безжалостной войны. Яо Линь осуждающе качает головой:

— Зачем вы так, госпожа?

— Ты. И зови меня как раньше: Мэй Ли. Мы ведь с тобой по-прежнему подруги?

— Но вы наложница императора, а я ваша служанка…

— Перестань! Хоть ты меня не зли! Несчастный случай вознес меня туда, куда я не хотела. И к тебе я с нижайшей просьбой.

Мы садимся за телегу, груженную мешками с мукой. Прямо на землю. Я — в своем роскошном ханьфу и при высокой прическе, украшенной золотыми и нефритовыми шпильками. Невольно чихаю:

— Апчихи!

Мэри Сью наконец-то улыбается.

— Будь здорова, Мэй Ли!

— Спасибо. Я сегодня ужинаю с императором, как ты слышала. А также буду с ним завтракать после ночи, которую… В общем, мне надо, Яо Линь, чтобы стол по-прежнему ломился от яств. Ибо это символ изобилия и процветания Поднебесной. Но мы же обе прекрасно знаем, что потом делают с этими блюдами. Его величество почти ничего не ест, у него плохие зубы. Часть нетронутых блюд император дарит своим приближенным. Понятно, что они заинтересованы в сытных мясных блюдах. Другая часть отправляется за ворота Запретного города. Их продают в трактирах как «блюда из дворца» за баснословные деньги. И на этом наживается главный евнух, я уверена. Он мне пока не по зубам. Поэтому кардинальных изменений в меню не будет. Но мне нужны диетические супчики и тофу. Каши, без сухофруктов. Много апель… Сока из плодов золотого яблока.

— Я все поняла, — кивает моя святая.

— Еще мне нужно, чтобы ты, Яо Линь лично приносила мне каждый день корзину с едой. Приготовленной твоими руками. Потому что меня попытаются отравить.

— Мэй Ли!

— Да. Не спорь. Я у них все равно, что бельмо на глазу, дальше будет только хуже. Я буду есть только то, что приготовишь ты, лично. Потому что доверяю только тебе. Я клянусь своей жизнью, что отплачу добром! Хочешь — бери все, что у меня есть! — я торопливо вынимаю из прически нефритовую шпильку.

— Не надо, — Яо Линь останавливает мою руку. — Мы же подруги.

И бережно возвращает шпильку в мою прическу. Святая, что тут скажешь?!

— Ты будешь приходить ко мне каждый день? — я молитвенно складываю руки. — Хотя бы через день, я потерплю.

— Конечно, буду. Ты не умрешь с голоду, клянусь! — она крепко обнимает меня, бедолагу.

— Спасибо! А как твой принц? — спохватываюсь я.

— Принцесса при смерти, — грустно говорит Мэри Сью. — Жаль ее.

— Да. Жаль.

На самом деле мне ее не жаль. Она вышла замуж за красавца-принца, по любви. Никогда не знала, что такое голод, холод, горе. Ну не повезло: заболела туберкулезом. Но ее ведь никто не собирается хоронить заживо! Она умирает с комфортом, окруженная заботливыми неравнодушными людьми. Принц, хоть и влюблен в другую, хранит жене верность.

А я… А у меня…

Ладно, проехали.

— Пойду работать, — Яо Линь поднимается и протягивает руку мне. Помогает и тут.

Я, нехотя, встаю. Хорошо бы сейчас снять этот роскошный ханьфу, повязать передник — и стряпать, под крылышком у Яо Линь. Не понимала я своего счастья.

Вместо этого мне надлежит принять ванну и готовиться к ночи с Сыном Неба. Потому что служанки и евнухи при виде меня дружно ахают:

— В каком вы виде, госпожа!

Подумаешь, совсем чуть-чуть испачкалась в муке!

Мы возвращаемся в императорский дворец. Главный евнух, который встречает меня у двери в личные покои императора, пытается преградить дорогу и смотрит с неприкрытой ненавистью:

— Вы куда, госпожа?

— К себе. Отойди-ка от двери.

Вражина не трогается с места. Видать получил инструкции от своей хозяйки.

— Вы могли бы пожить с другими наложницами, госпожа Ли, — говорит он мне. — Я уже распорядился, чтобы вам приготовили покои.

— Поселить меня в общаге?! То есть, в общем дворце?! Где живут женщины, ни разу не удостоившиеся внимания его величества?! Это грубейшее нарушение этикета!

— Но вы не соответствуете статусу наложницы, — шипит он, словно ядовитая змея. И целится: как бы побольнее ужалить? — Безродная, невоспитанная, малообразованная…

— Я буду учиться.

— Вы ходите, как портовый грузчик. Смотрите, как хозяйка борделя, я в жизни не встречал у женщины такого циничного взгляда! А как вы говорите?! Это же позор!

— Слушай, ты… — нервы мои не выдерживают. Я хватаю главного евнуха за ворот его мрачного одеяния и с силой притягиваю к себе. — Ты ведь знал, что со мной будет, когда твои верные псы привели меня сюда. Знал