Второй шанс для сгоревшего феникса. Том 1 - Ива Лебедева

Наконец-то моя улыбка стала искренней.

Ялис же смотрел на меня так, будто видел напротив не милую леди, а ядовитую демоницу.

Глава 15

— Леди, вы упоминали мою бабушку. Полагаю, она посещает храм, не пропуская ни дня? Для нее это слишком утомительно. Я намерен отправить ее к Белогорским целебным источникам в сопровождении брата. Проще говоря, я хочу убрать ее из столицы.

Независимо от того, уедет его семья или нет, Ялис останется на коротком поводке, так что у меня не было причин возражать. Я молча открыла сумочку, достала чековую книжку и выписала сумму, достаточную, чтобы с комфортом добраться до источников и провести там сезон, и уже собиралась отдать Ялису, но лишь обмахнулась чеком, как веером.

Так ли безопасно на источниках?

— Если дядя захочет их достать, — я все же протянула Ялису чек, — он догадается отправить на поиски частного сыщика.

— Но…

— Решение за тобой, — пожала я плечами. — Лучше скажи, что ты помнишь про тот вечер.

Ялис ухмыльнулся:

— Как закружил вас в танце, леди?

Ха!

— Ялис, я про бокал. С чего вдруг у тебя возник приступ галантности? Откуда ты взял именно тот бокал из десятка других?

— Арчи.

— Хм?

Если Ялис даст показания против кузена…

Я рано обрадовалась.

— Арчи жаловался, что вы лишены столичного лоска, и просил по-дружески помочь ему стряхнуть с вас налет провинции, леди. Он просил пригласить вас на пару танцев, познакомить с модными напитками, показать вам, как принято проводить время на подобных вечеринках.

Молодой человек печется о двоюродной сестренке — никакого криминала.

С Фарроу Ялис поговорит. Пока, пожалуй, не под протокол…

— Негусто.

— «Бокал для леди». Я запомнил слова официанта, потому что прозвучало неприемлемо грубо. Я еще удивился, как на вечеринке подобного уровня может работать кто-то, кому место в трактире. Обычно мероприятия обслуживают не слуги дома, нет никакого смысла держать столько лакеев на постоянку, обращаются в агентства, так что ничего удивительного, что другие официанты не обратили на чужака внимания.

— Все это должен услышать лейтенант.

— Как прикажете, леди. Однако я бы не обольщался. Едва ли мой рассказ поможет. Внешне тот официант был ничем не примечательный.

А если я прикажу вспомнить, Ялис увидит официанта как наяву или свалится с адской головной болью? Пожалуй, прямо сейчас… проверять не будем.

У Ялиса на лице отразились нехорошие подозрения на мой счет, и я ответила безмятежной улыбкой и вернулась к последнему кусочку сочнейшего бифштекса. Запомню ресторацию на будущее…

До сих пор лейтенант Фарроу не упоминал, что ему удалось выяснить непосредственно про саму отраву. Где-то нужно добыть ингредиенты, рецепт. Сомневаюсь, что подобного рода дрянь продается на каждом углу. Так почему не покопать с этой стороны? Скорее всего, Фарроу и копает, только мне не говорит. Да и не должен он передо мной отчитываться. А вот я могу и подсказать. Все тонкости отравления Арчи, Жюли и дядя Бойд не один раз смаковали в моем присутствии. Им доставляло удовольствие раз за разом раскрывать мне все детали процесса и хвастаться тем, что никто не пойман за руку.

Но я не могу просто пойти к лейтенанту и сообщить адрес аптекаря, чем его шантажировали и через какого контрабандиста добыли самый редкий ингредиент, зато могу подтолкнуть расследование в нужную сторону через адвоката, которого, кстати, наймет Ялис.

— Я придумала, чем тебя занять.

Иглори поперхнулся легким вином, которым запивал свой бифштекс.

— Леди?

— После того как проведаешь родных и приведешь себя в порядок, пришлешь мне курьера с цветами и благодарственной запиской, а сам отправишься в Зеленый квартал, найдешь там госпожу Верину Саммер. Я понимаю, что тебе надо отдохнуть, но дело срочное. Закончишь с ним — и свободен до утра. Но проследи, чтобы госпожа Верина получила мое письмо, — я открыла сумочку и достала незапечатанный конверт, — лично в руки.

В моей прошлой жизни эта женщина отказалась вести дела дома Нияр, потому что заподозрила нечистое. Помню, как дядя крыл ее самыми помойными ругательствами, когда по ее наводке в особняк пришел жандарм с проверкой. Увы, тот офицер мое отчаянное моргание проигнорировал.

— Письмо… — Ялис прищурился на конверт в моих руках. — Оно было с вами все это время? То есть вы знали, что я буду свободен уже к обеду и смогу исполнить ваше поручение?

Подобрался весь, как хищник перед прыжком, и воткнул в меня два синих лезвия — именно такое впечатление было от его засверкавших глаз.

— Ты еще скажи, что это я вступила в сговор со лжесвидетелем или вовсе сама себя отравила. — Его взгляд и злость я выдержала на удивление легко, сама от себя не ожидала. Хотя… чего мне бояться после того, что со мной уже один раз случилось? Точно не злющего синеглазого кота.

— Не скажу. — Иглори немного выдохнул и вернулся к бифштексу. — Но все равно спрошу: откуда…

— Много будешь знать — скоро состаришься. — Я пожала плечами. — Я еще в первую нашу встречу говорила, что могу тебя освободить. Ты не поверил и хлебнул полной ложкой каторжного удовольствия. Ну, это был твой выбор.

Ялис скривился так, будто откусил не мяса, а протухшего лимона. Его взгляд стал даже более настороженным, чем раньше. Но клятва все равно не позволит ему меня предать, особенно после того, как я правильно и выверенно сформулировала несколько условий, которые ему и озвучила еще в автомобиле.

Теперь Иглори не сможет никому ничего рассказать о моих делах без моего четкого указания. Ни рассказать, ни написать, ни песней спеть. Он не сможет действовать мне во вред. Не сможет нарушить прямой приказ. И защитит меня в случае надобности ценой собственной жизни.

— Кто вы, леди, и куда дели невинную маленькую девочку, приехавшую из пансиона? — только и спросил он, чуть насмешливо ухмыльнувшись. Но глаза оставались серьезными и колючими.

— Кто сказал, что девочка была так уж невинна? — Я снова пожала плечами и вернула ему усмешку. Конечно, откровенничать о возвращении после смерти никто не собирался. — Что ты знаешь о провинциальных пансионах и нравах, которые царят в девичьем будуаре? Уверяю тебя, иной хищник легко сгинет в этом маленьком тихом пруду, полном радужных рыбок.

— Понятно… — Ничего ему, конечно, понятно не