Щит Спэрроу - Девни Перри

момент, когда кулон коснулся моей кожи, он согрелся. Казалось, металл впитывал тепло моего тела быстрее, чем золото или серебро. Или, может быть, он излучал это тепло сам по себе. Это было такой же загадкой, как и символ.

Я как раз выходила из гардеробной, когда дверь в мою комнату открылась и вошла Мэй.

— Ты закончила наводить порядок в своих покоях? — спросила я.

— Я кое-что сломала. — Она пожала плечами. — Как бы ты себя чувствовала, если бы всю свою юность готовилась к чему-то и надеялась на что-то только для того, чтобы это у тебя забрали?

— Разозлились.

Она была не одинока в своих чувствах. Я тоже была зла. Но разве я разгромила свои покои?

— Я хочу быть королевой, — сказала она.

— А я нет. Но ни у кого из нас нет выбора.

Мэй окинула взглядом мое лицо, платье, прическу.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо.

Она вздохнула, и ее плечи опустились.

— Ты будешь скучать по мне? Я буду скучать по тебе.

— Да. — Я подошла к ней и, несмотря на то, что была ниже и слабее, заключила в объятия.

Она заерзала. Моя сестра не умела обниматься, но я все равно обняла ее. За каждое объятие, в котором мне было отказано, я всегда старался обнять Мэй дважды.

То же самое было и с Арталайусом. Каждое утро я шла в детскую, чтобы обнять своего младшего брата.

Я прижимала Мэй все крепче и крепче, пока она, наконец, не обняла меня в ответ. Она могла быть выше, сильнее, красивее, но я все равно оставалась ее сестрой, и, хотя обычно для этого требовались уговоры, она не отказывала мне в объятиях.

— Ты все равно можешь стать королевой. Отец планирует еще один брак. — С другим принцем в другом королевстве.

Мэй рассмеялась.

— Он заставит меня выйти замуж за Бэннера.

Это было возможно. Если не найдется подходящего принца, то лучше всего было бы выбрать генерала. И это обеспечило бы верность Бэннера нашей семье на долгие годы.

Арти было всего три года. Отцу оставалось править еще много лет, но по мере того, как он становился старше, ему требовались верные солдаты.

После рождения Мэй Марго никак не могла забеременеть. За это время у нее родилось трое мертворожденных детей. Но в конце концов, прежде чем отец нашел себе новую жену, которая подарила бы ему наследника мужского пола, Марго родила Арталайуса.

Меня здесь не будет, чтобы наблюдать, как он превращается в молодого человека. Я вообще не буду его знать, не так ли?

— Тебе нужно обнимать Арти, когда я уйду, — сказала я ей. — Пообещай мне.

— Обещаю.

Обычно она не выполняла обещания, но, возможно, это она сдержит.

Мы обнимали друг друга еще несколько мгновений, прежде чем она высвободилась.

— Не планируй возвращаться, пока не получишь информацию, которую хочет отец.

Время сестер закончилось. Вернемся к делу.

— Не буду.

— Они никогда не будут доверять тебе. Не позволяй доброте одурачить тебя.

— Доброта — это плохо. Поняла.

Она вздохнула.

— Из тебя выйдет ужасный шпион.

— С этим мы обе согласны. — Я рассмеялась. — Есть еще какие-нибудь советы?

— Не умирай. — Мэй коснулась волос у меня на виске. — Ты, должна быть, беспощадна, Десс.

Беспощадна. Мы обе знали, что это ее особенность, а не моя.

— Я люблю тебя, Мэй.

— Я тоже тебя люблю.

Прежде чем я успела обнять ее еще раз, дверь открылась и вошел отец, Марго следовала за ним по пятам.

Поведение Мэй мгновенно изменилось. Вся мягкость исчезла. Она сцепила руки за спиной, расправила плечи и стала больше похожа на стражницу, чем на принцессу. Как Бэннер.

Если отец устроит их помолвку, из них действительно может получиться неплохая пара.

Карамельные глаза отца оглядели меня с головы до ног. Его ноздри раздулись, когда он оглянулся через плечо на Марго.

— Ты не могла найти для нее голубое платье?

Марго опустила взгляд в пол.

Отец достал из кармана пальто стеклянный флакон и маленький нож.

Не нуждаясь в его наставлениях, я проглотила подступившую к горлу желчь и протянула руку. Боги. Пути назад не было, не так ли? Только не после этого.

Отец крепко сжал мои пальцы и провел ножом по моей коже.

Боль пронзила мою ладонь, распространяясь вверх по руке. На глаза навернулись слезы, но я сморгнула их, когда отец наклонил мою руку и наполнил пузырек моей кровью, закрывая его пробкой. Затем он обернул рану льняной тканью. Три оборота и тугой узел на костяшках пальцев, как будто я была солдатом, которого перевязали на поле боя.

Я украдкой бросила последний взгляд на вид за окнами моей спальни, когда кровь просочилась сквозь ткань и запятнала ее.

Океанские волны блестели под ясным голубым небом. Солнце, опускаясь ближе к горизонту, окрасило Росло в желтые и оранжевые тона.

Еще до захода солнца я буду женой настоящего мужчины.

Мне следовало остаться в воде. Я должна была позволить течению унести меня в глубины Мариксмора и позволить чудовищам из океанских вод завладеть моей плотью.

Мне следовало продолжать плыть.

Семь

В святилище замка было душно и жарко. Запахи дыма и благовоний были такими сильными, что обжигали мне ноздри, когда отец проводил меня через резные двери.

Марго и Мэй шли позади нас, бок о бок. За ними следовал поток охранников, звук их шагов эхом разносился по темному, тесному помещению.

Здесь не было окон, через которые проникал бы солнечный свет. Это святилище было высечено в скалах под замком как место, где люди могли поклоняться богам во время миграции. Сегодня вечером скамьи были пусты, но, когда наступит решающий момент, деревянные скамьи, вероятно, послужат и сиденьями, и кроватями для тех, кто приютится в этих стенах.

Я всегда планировала быть с ними. Провести месяцы переселения в комнатах, примыкающих к святилищу, которые были отведены для отца и его семьи.

Была ли крепость в Туре? Пещеры и туннели под замком в Аллесарии? Не там ли они прятали информацию о круксе, за которой охотился отец? Возможно, в Аллесарии даже не было замка.

Я выясню это достаточно скоро.

Святилище освещалось сотнями канделябров, которые боролись с темными тенями. Когда я была маленькой, я спросила священника, сколько времени им требуется, чтобы каждый день зажигать все свечи. Он сказал мне, что они никогда не гасили пламя, а только заменяли догоревшие свечи — таким образом, они никогда не пропадали из поля зрения Оды.

Когда я спросила, почему они просто не выходили на