Жертвы обряда - Маргарита Боулес

застывали на мгновение и менялись. Для разговора он выбрал привычный образ неизвестного лысого татуированного мужчины средних лет, сухощавого, не слишком накачанного, но и не дряблого. Щетина небрежно торчала, штаны расхлябанно висели и норовили свалиться. Этакий люмпен.

Мы плюхнулись на алые круглые диванчики и продолжили разговор в более уединенной ложе, но все же открытой для любого желающего подглядеть.

– Как игра? – решил начать с бытовых тем и принялся гладить девушку, усадив ее себе на колени.

– Гадко. Я продул гнеты, – демон отхлебнул из бокала, продолжая следил за моей рукой, ласкающей девичье тело.

Я сорвал с нее топик и, обнажая красные вершинки, которые темнели от возбуждения, обхватил пальцами соски и потянул. С губ шлюхи сорвался стон, она отклонилась, откинув голову мне на плечо и приглашающе раздвигая колени.

Я двинулся рукой дальше, очерчивая плоский живот и отодвигая ленточки черного треугольника развратных трусов, обнажая женские гениталии.

– Много проиграл?

– До хрена, – облизнулся тот, и голос собеседника начинал подрагивать, а глаза были прикованы к трусикам девушки.

Я уже вовсю развлекался. Был ли возбужден? Немного, но и не настолько, чтобы завершить встречу в ней. Мне просто нужно ненадолго переключить внимание гостя. В последнее время я редко спал с незнакомками, а с персоналом – и то реже.

– Ничего, отыграешься… – я коснулся пальцами между ног официантки, но лишь едва. – Хотя… мог бы списать с тебя долг…

Заинтригованный демон впервые поднял на меня глаза, заинтересовался.

– С хрена ли?

– Добрый сегодня, а ты – заядлый игрок.

– Ха! Ты – все что угодно, но только не добрый, – демон заржал, считая, что знает меня.

Как и прочие идиоты. Даже Аир не ведает меня до конца. Нет, брат, конечно, близок к истине, но не догадывался о главном, однажды… я расскажу ему.

– Интерес у меня есть один…

– Дэ-э-э? – гость сел ровнее.

Черт! Значит, не купился, или я не особо заведен? Однако я двинул пальцами, и девушка сразу же томно застонала.

– Выложивай на обозрение, че за интерес? – перешел он на диалект Нижнего мира, коверкая слова и издеваясь над речью.

– Клинок я потерял, – я прикрыл глаза и отклонился на спинку дивана.

– Рок который? Дык и я его… того… просрал. И что?

– Хочу найти клинок и вора заодно.

– Поддерживаю! – посетитель широко расставил ноги в вальяжном жесте, расслабляясь и расстегивая ширинку.

Я понял, что сказать Данталиану нечего, и он хотел бы заняться онанизмом, а не трепаться о делах. Решил отдать девку ему на счастье и свалить.

В толпе мелькнули белоснежные волосы. Я опрокинул демоницу прямо на стол и поспешно ретировался, брезгливо обмакнул руки в фонтан с ромом и нагнал мою ненаглядную.

– Лисса! – поймал ее вылетающей из «ГРЕХА». – Ты какого черта в казино забыла?

Она замешкалась и смотрела на меня с яростной ревностью в глазах. Я ощущал болезненные спазмы и потребность извиниться, объясниться как-то.

– Это не то, чем кажется… – начал я, но замолчал. До чего же убого звучит!

– Голая телка валялась на тебе, твои пальцы были в ее вагине, но это не то, чем кажется? А что тогда? Картина Микеланджело?[8] – она ударила меня в грудь ладонями.

– Вряд ли Микеланджело писал такие шедевры, хотя я бы на это посмотрел, – я попытался перевести все в шутку и пристально посмотрел на Лиссу, замечая красные щеки и расширенные зрачки – это знакомое выражение на любимом лице.

– Черт, Лисса… Ты возбудилась?

Пощечина, которую она мне дала, оказалась шикарной и звонкой, но более всего мне понравилось то, что мы творили после… Уйти я ей не позволил. Уволок, разрешил себя избить и воистину имел лучший секс в жизни: ревность и возбуждение – идеальное подспорье для женского либидо. И незачем отрицать, я был счастлив, что получилось именно так, и пусть потом мне стало хреново.

Стоило ей уйти, и я словно лишился наркотика, затягивающего героинового дурмана, в который хотелось окунуться с головой и отдать все на свете, только бы попробовать снова.

Наркоман хренов!

Подозреваемый: Азазель

Спустя пару дней я принялся искать вторую жертву. Пришлось спускаться в сокрытые темные уголки Нижнего мира, где средь кладбища великанов в черной базальтовой пустыне я обнаружил нужного мне демона. Его крепость подпирали живые безглазые великаны, а внутри цитадели горели котлы и грохотала кузница.

Из горы выпилили сердцевину и сделали внутреннюю пирамиду с гладкими отвесными стенами: эдакий гигантский холл равнобедренного треугольника. Здесь не было ни окон, ни дверей, ни света. Сплошные мелькающие от языков пламени тени и магматические реки, уносящиеся в недра гигантской кузницы. Я наблюдал, как вдали обрубалась земля и вниз срывались огненные водопады, а что же таилось на дне?

Создавалось ощущение края бездны. Жутко красиво.

Я всегда интересовался, почему людям нравится смотреть на огонь, ведь он жжется, почему человек стремится к опасности? Здесь ощущения были схожи, но меня сложно напугать, поэтому я бы с удовольствием остался подольше и осмотрел владения Азазеля. Но в центре пирамиды оказался искомый демон, и пришлось отвлечься.

Он бил молотом о наковальню под ритм барабанов, огонь шипел, отскакивали искры после каждого точечного удара кузнеца.

– Входи, – даже не обернулся. – Ты припозднился. Оставил меня напоследок?

– Десерты – лучшее после основных блюд, обожаю их.

Азазель носил черный плащ до пола и имел козлиные рога, между которыми бился, словно в агонии, огонь и поблескивала молния, но на сей раз он был в одних штанах. Спина, испещренная широкими шрамами, смахивала на месиво.

– Кто тебя так?

– А-а-а… Нравится? – Спокойный голос, в котором таилась ярость расправы и агония боли. – Дружбан твой постарался вместе с остальными архангелами.

Я заскрежетал зубами. Напоминание о безжалостности небесных командиров к предателям – очередная попытка подорвать мою уверенность в том, что я делал. Весь мой план. Хотя… изначально знал, что со мной случится, если задуманное рассыплется в прах. Но бросить поиски – значит сдаться, а я не собирался останавливаться.

– Чем занимаешься? – я оглядел огромные своды кузницы.

Тысячи чертей и бесов сновали туда-сюда и что-то ковали.

– Создаю для тебя клинок. Говорят, ты сильно расстроился, когда Рок потерял…

– Я зол.

– Подбираю тебе замену получше прежнего, да и себе заодно.

– Премного благодарен, но я бы предпочел найти воришку, дабы насладиться наказанием. Наивно полагать, что у меня можно красть и не попасться, а главное – остаться безнаказанным.

– Наказание есть форма бессилия над тем, что уже случилось. Эти уродливые шрамы въелись в мое нутро вместе с памятью о боли, бесконечной и яркой, но я не собираюсь