Некромантка и Дракон. Тайный союз в Академии - Екатерина Бриар

— Тогда я знаю, у кого остальные, — отмахнулась от нее Люси. — Джильда утверждала, будто регулярно ходит к пруду, чтобы погладить угусов. Очевидно, она решила заполучить несколько жаб в свое безраздельное пользование.

— Госпожа Хорс? — ректор удивился настолько, что его пенсне съехало на самый кончик носа.

— Я узнала о тайных свойствах угусов от Джильды. Только не говорите, будто удивлены ее интересом к этой теме, — пренебрежительно фыркнула Люсильда.

Ректор от расстройства закусил губу. Сделать вид, будто не помнит, как в прошлом году Джильда обратилась в контору какого-то иллюзиониста и проходила в собственном облике студенческой поры целую неделю, он не мог. После того, как иллюзия развеялась, преподавательница истории магии еще долго возмущалась ее недолговечностью.

— Что ж, придется пригласить сюда, госпожу Хорс, — наконец решился Леотар Аркур и потянулся за бумагой, чтобы отправить магическое послание.

Интуиция подсказывала, что скоро в кабинете ректора станет очень громко. Как выяснилось спустя полчаса, я и десятой доли негодования Джильды не представляла. Распахнув дверь, она ничуть не удивилась, увидев собравшихся, и потребовала объяснений у всех сразу.

— Что случилось? По какому поводу меня разбудили? — громыхнула она, отчего-то в упор уставившись на Олстона.

Дракон не дрогнул, но предпочел промолчать. Видимо, в списке неблагонадежных я у Хорс занимаю почетное второе место, потому что, не сумев просверлить взглядом дыру в драконьем лбу, она переключилась на меня.

— В чем дело, Блайтли? Что вы натворили? На кладбище восстание умертвий? Вы взорвали лабораторию? Или ваш зомби опять облился мятным сиропом, перепутав его с духами?

— Такое случилось только раз. Арчи не специально, — пискнула я, на всякий случай отступив в дальний угол кабинета.

Гнев Джильды продолжал набирать обороты. Они с Кресерон, прежде чем явиться к ректору, накинули мантии поверх одинаковых розовых халатов. Однако Люсильда, даже когда нападала на Валери, не выглядела столь воинственно, как ее лучшая подруга. Папильотки Джильды, словно иголки дикобраза, торчали в разные стороны. Взгляд метал громы и молнии. В правой руке она комкала маску для сна из тончайшего белоснежного шелка — вероятно, неосознанно прихватила, получив послание от ректора. Джильда терпеть не могла любое отклонение от правил, а пробуждение на рассвете, как несложно догадаться, претендовало на вопиющее нарушение распорядка ее дня.

— Мы пытаемся разобраться в ситуации с угусами. Присядьте, пожалуйста, госпожа Хорс, — вежливо, но предельно твердо произнес ректор.

Если Аркур кому-то и благоволил, так это Джильде. Если на кого-то и смотрел в академии как на равного, так это на нее. Сейчас его тон напомнил, кто здесь начальник, имеющий право сыпать вопросами, а кто подчиненный, обязанный на них отвечать.

Думаю, Джильда села на любезно отодвинутый ей Олстоном стул просто от неожиданности, а вовсе не от внезапно обретенной покорности. Она удивленно уставилась на ректора, а тот кратко поведал ей о событиях этой ночи. Слушала Хорс молча. Но как только Аркур замолчал, повернулась к Люси и снисходительно произнесла:

— Просто невероятно! Ты настолько наивна, что готова поверить в любую чушь, дорогая.

— Что? — в недоумении уставилась на нее зельеварка.

— Я все выдумала насчет угусов, — пожала плечами Джильда.

От негодования, вошедшего в кабинет вместе с ней, не осталось и следа. К происходящему Джильда Хорс теперь, казалось, относится, как к забавному недоразумению.

— Так ведь у тебя улучшился цвет лица, — принялась растерянно бормотать Люсильда. — А морщины... их у тебя стало гораздо меньше, и это не иллюзия.

Джильда поморщилась от напоминания о неудачном опыте прошлого, но как только самообладание к ней вернулось, произнесла:

— Пришлось искать объяснение возвращению моей красоты. Вот я и сочинила эту милую историю.

— Но как? — Валери Гринсток задала вопрос, который по совершенно разным причинам сейчас волновал всех присутствующих в кабинете.

— Всего лишь сменила поставщика косметических эликсиров, — стараясь казаться беззаботной, сообщила Джильда.

На протяжении последних пяти лет косметическими эликсирами ее на безвозмездной основе снабжала Люси. С учетом этого факта, вероятность скандала, который вот-вот должен был вспыхнуть, я оценила, как стопроцентную и начала медленно отступать к двери.

Единственным, кто заметил мои перемещения, оказался Олстон. Пришлось сделать ему знак следовать за мной. Так уж и быть, спасу барабанные перепонки одного отдельно взятого дракона.

Мы успели оказаться в приемной и осторожно прикрыть за собой дверь, когда гнетущее молчание в кабинете прервала Люси:

— Я не спала ночей. Проводила над котелком все выходные. И даже в отпуске варила тебе противный крем от веснушек...

— В том-то и дело, что крем твоего изготовления противно пах и не приносил длительного эффекта, дорогая, — попыталась оправдаться Джильда, но своими объяснениями только подлила масла в огонь.

— Лосьон от целлюлита тоже не приносил эффекта? А маска от сыпи, которая появилась у тебя после того, как ты сама попыталась сварить зелье и перепутала компоненты? А лавандовое мыло, которое я подарила тебе на юбилей...

— Не смей! — взвизгнула Джильда.

Послышался испуганный возглас Валери, звуки отодвигаемых стульев и какая-то возня. Ректор попытался призвать подчиненных к порядку:

— Дамы, успокойтесь. Уверен, вы можете выслушать друг друга, не поддаваясь эмоциям.

Судя по всему, его уверенность никто не разделял. Джильда и Люсильда принялись оскорблять друг друга. Из кабинета поочередно неслось:

— Лгунья!

— Посредственность!

— Стерва!

— Чванливая выскочка!

Поняв, что ничего оригинального не услышу, я прекратила подслушивать и уселась на стул рядом с Олстоном. Секретаря у ректора не было уже два года. За это время приемная несколько одичала — на столе и стеллажах появился ровный слой пыли, растение в кадке превратилось в гербарий.

Я закрыла глаза, собираясь насладиться тем редким чувством умиротворения, которое снисходит на человека наблюдающего ссору, но не испытывающего надобности в ней участвовать. Но Олстону именно в этот момент приспичило поболтать.

— Блайтли, я должен признать, что вы не безнадежны. Мы на удивление вовремя ушли оттуда, — кивнув в сторону ректорского кабинета, сказал дракон.

От столь лестной похвалы сам собой приоткрылся левый глаз.

— Неужели? — спросила я, пытаясь подавить раздражение. Получалось плохо. Полностью утратив медитативный настрой, пришлось открыть правый глаз и окончательно распрощаться с мечтой немного подремать.

— Терпеть не могу женские истерики, — поведал дракон в приступе откровенности.

— А от истерики Валери вы даже не поморщились, — напомнила я.

— Она могла сообщить