Щит Спэрроу - Девни Перри

Его глаза сузились.

— Что значит «ощущается их магия»?

— Ну, знаешь, это жгучее, покалывающее ощущение, будто по твоей коже ползают пауки. — От пустоты на его лице у меня внутри все сжалось. — Ты не чувствуешь их магию? Но я видела тебя в тот день в лазарете Трео. Верховный жрец прикоснулся к тебе, и мне показалось, что тебе больно.

— Это больно, когда он выкачивает Лиссу. А не из-за того, что он прикасается. И я никогда не чувствовал его магию.

Мой пульс участился, внутри все сжалось. В Куэнтисе такое случалось редко. Когда брат Дайм приезжал, он проводил время с отцом, занимался всеми необходимыми делами, а затем уезжал. Я всегда избегала его.

С тех пор, как я приехала в Туру, встречи с Востерами казались неизбежными.

Почему я могла чувствовать их магию? Почему другие не чувствовали? Дети не бросались навстречу существам, от которых у них мурашки бегали по коже.

— Кто-нибудь еще чувствует ее? Или только я?

Рэнсом, стиснув зубы, смотрел поверх моего плеча.

— Не знаю. Я никогда раньше не слышал, чтобы кто-нибудь говорил, что может ее чувствовать.

Тогда что же со мной было не так? И почему Верховный жрец спрашивал о моей матери?

Было бы неплохо спросить. Чтобы получить ответы от братства.

Но после часа поисков и расспросов о том, куда они подевались, мы узнали от охранника, что они ушли через ворота, пока мы искали Эви.

Востеры исчезли.

Пятьдесят два

На Эллдер опускалась ночь, и, как делала каждый вечер, я свернулась калачиком в кресле на балконе своих покоев, наблюдая, как звезды Ама и Оды вспыхивают в небе.

Фэйз обвился вокруг моих лодыжек, задевая хвостом икры.

Я наклонилась и подняла его, погладила за ушами и усадила к себе на колени.

— Странный денек, да?

Фэйз замурлыкал и потерся мокрым носом о мое предплечье.

Как и всю неделю, на улицах внизу было тихо. Слишком тихо. Я скучала по шуму, который был перед нападением бэарвульфов. Я скучала по отдаленному смеху и разговорам. Я скучала по тому, как сидела здесь одна, но не чувствовала себя одинокой.

Эви не навещала меня перед сном, когда Завьер был дома. И когда Фэйз закрыл глаза, я поняла, что он тоже не составит мне компанию. Так что я встала и отнесла его внутрь, посадив на стул в гостиной, когда снаружи раздался стук.

Это был Рэнсом? Я не видела его с тех пор, как мы покинули внутренний двор. Он пошел делать то, что делал Страж, пока был в Эллдере. А я пришла сюда, чтобы обдумать свою встречу с Востерами.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я пересекла комнату, а когда открыла дверь, то увидела его.

На самом деле, это было несправедливо, что этот мужчина был таким красивым. Один взгляд на его совершенное лицо, и у меня перехватило дыхание.

— Привет.

Он смыл пыль, грязь и кровь после недельного отсутствия. Волосы у него были коротко подстрижены, лицо выбрито, и без бороды уголки его подбородка казались острыми, как гранит.

На Рэнсоме была свежая одежда, его туника была расстегнута у горла, открывая полоску гладкой кожи. От него захватывало дух. Его ресницы обрамляли зеленые, как мох, радужки — мой любимый цвет. От него пахло мылом и специями — моими любимыми ароматами.

— Моя королева. — Он поднял кинжал в простых ножнах, протягивая его через порог. — Это подарок.

Я взяла его у него, вытащив лезвие. Рукоять была гладкой и простой. Никаких драгоценных камней или золота. Просто гладкая деревянная рукоятка, которая с таким же успехом могла бы быть сделана для моей руки.

— Он был моим, — сказал он. — Когда я был мальчишкой. Это не слишком модное оружие, но оно острое. Если кто-нибудь еще раз прикоснется к тебе против твоей воли, оно оставит след.

— Спасибо. — Я вернула клинок в футляр, а затем положила его на маленький столик у двери. — Расскажи мне об охоте.

Он отступил к перилам, держась на расстоянии прохода между нами, и скрестил руки на груди. Ткань его туники натянулась и обтянула мышцы рук.

— Все пошло не так, как планировалось.

— Что случилось?

— Не знаю, — нахмурился он. — Мы шли по их следу три дня. Потом они исчезли.

Куда? Они вернулись в Эллдер, чтобы дождаться возможности для нового нападения? Или стая отправилась в другое место, чтобы сеять опустошение у других невинных душ?

— Что-то было не так с тем бэарвульфом во дворе, — сказала я. — Что-то изменилось. Он смотрел на меня так, словно преследовал. И я знаю, что это звучит натянуто, но, клянусь богами, это заставило остальных последовать за мной. — У меня вырвался сухой смешок. — Я даже не могу поверить, что говорю это вслух. Это чудовище. Безмозглое и управляемое жаждой крови. Но я не могу перестать видеть его глаз. Слышать эти щелчки. Что, если…

У меня засосало под ложечкой. Ощущение, что я вот-вот признаюсь в том, над чем размышляла часами. И, если быть честной с самой собой, в том, чего я боялась гораздо дольше.

— А что, если это я?

Взгляд Рэнсома опустился на доски под его ботинками. Он иногда так делал, опускал глаза в пол, когда что-то прятал. Если бы я заметила эту маленькую деталь несколько недель назад, это, вероятно, избавило бы мое сердце от множества ссор.

— Ты тоже так думаешь, не так ли?

Его молчание было достаточным ответом.

— Будь честен со мной. Пожалуйста.

— Как поживает твой крошечный монстр?

— Меняешь тему. Серьезно? Может быть, это срабатывает с женщинами, которых ты держишь при своих туранских дворах. Но я этого так не оставлю, Рэнсом.

— Конечно, не оставишь, — пробормотал он.

Я подняла брови в ожидании.

— Это всего лишь теория. Ты помнишь ту ночь в лагере, когда я убил гриззура? Ночь, когда он не испугался костров?

Я никогда не забуду ту ночь.

— Да.

— Я никогда раньше не видел, чтобы монстры, с Лиссой или без нее, нападали на огонь. Затем был Эшмор. Затем таркин в Трео. Даже Фэйз. Он играет с Эви, но его тянет к тебе.

Это было нечто большее, чем то, что я была его опекуном. Даже если я была тем человеком, который кормил маленького зверька.

Взгляд Рэнсома смягчился, когда он поднял руки.

— Просто теория.

Теория, согласно которой, по его мнению, монстров притягивала я. Теория, над которой я и сама размышляла.

Монстры с Лиссой или без нее.