Щит Спэрроу - Девни Перри

Он оторвался от моих губ, его грудь вздымалась, когда его лоб прижался к моему.

— Что ты со мной сделала?

Я наклонилась, улыбаясь ему в губы.

— Перестань задавать вопросы, Рэнсом, и поцелуй свою жену.

— Да, моя королева. — Он усмехнулся, затем прижался губами к моим губам.

Если прошлый поцелуй зажег искру, то этот воспламенил меня.

Он покусывал, посасывал и облизывал, поглощая меня целиком. Пульсация превратилась в боль, когда я прижалась к нему, отчаянно нуждаясь в трении.

— Еще, — пробормотала я, упираясь пятками ему в поясницу.

Он оттащил меня от двери и понес через весь номер в мою комнату, не отрывая взгляда от моих губ, пока не поставил меня на ноги.

Я запустила руки под подол его рубашки, отчаянно желая ощутить тепло его кожи своими ладонями. Мои пальцы скользнули по выпуклостям его живота, поднимаясь к груди, и его туника приподнялась.

Его руки погрузились в мои волосы, перебирая завитки. Он потянул за корни, пока я не выгнула шею, обнажая горло, и он наклонился и нащупал мой пульс, посасывая достаточно сильно, чтобы оставить след, прежде чем оставить влажную дорожку поцелуев вдоль моего подбородка.

— Эти волосы. Обожаю эти чертовы волосы.

— Сними, — выдохнула я, дергая его за тунику. — Сними ее.

Он отстранился, потянулся к своему затылку, чтобы сжать ткань в кулак и стянуть ее через голову.

Рэнсом был одним твердым мускулом под натянутой кожей. У меня потекли слюнки, пульсация исходила из моей сердцевины, распространяясь по всему телу. Он был великолепен. Скульптура, изображающая бога.

Я хотела запомнить каждую линию. Каждую вершину. Каждую впадину. Сильную линию его груди. V-образную выемку на бедрах. Рельефный пресс и мускулистые руки.

На его груди проступали темные вены, едва заметные под кожей. Но их было не скрыть, когда лунный свет струился через окна, серебристые лучи ласкали его кожу.

В тот момент, когда я потянулась к этим темным полоскам, руки Рэнсома легли мне на плечи и развернули лицом к кровати.

Он убрал волосы с моего плеча, отведя их в сторону, а его рот приблизился к моему уху, облизывая раковину. Его руки обхватили мои груди, и сквозь одежду он потянул и покрутил мои соски, пока я не застонала.

Я потянулась назад, проводя ладонью по его твердости.

Рэнсом зашипел, прижимаясь к моей руке, и сорвал тунику с моего торса. Раздался легкий звук рвущихся швов, прежде чем она упала на пол.

Мне нравилась эта туника. Но не настолько, чтобы оставлять ее на мне.

Остальная наша одежда, включая ботинки, была сброшена без лишних церемоний и разбросана по комнате, когда мы рухнули на кровать, переплетя руки и ноги и слившись губами.

Он заключил меня в объятия, его тело накрыло мое, и он целовал меня, пока у меня не перехватило дыхание. Его локти оказались по бокам от моего лица, его глаза были такого цвета, какого я никогда раньше не видела. Цвет, которому нет названия. В них были все оттенки зеленого, от изумруда до нефрита.

— Я… — У него перехватило дыхание.

Я подняла руку к его волосам, убирая темные пряди с виска. Затем я приподнялась, завладела его ртом, когда он устроился в колыбели моих бедер, приставил головку члена к моему входу и вошел внутрь.

— Боги. — Я впилась ногтями в его спину, крепко сжимая, пока мое тело растягивалось вокруг него по всей длине, твердое, плотное и такое чертовски совершенное.

— Одесса, — простонал Рэнсом, и это был мой любимый звук.

Он зарылся лицом в мои волосы, резко втягивая воздух, все его тело вибрировало, словно он проверял пределы своего контроля. Когда он, наконец, пошевелился, я растаяла.

Движение за движением он сводил нас вместе, наши тела двигались, как давние любовники. Как муж, который любил свою жену целую вечность.

Сон. Я видела сон.

— Это реально, — пробормотал он, замедляясь, когда наши взгляды встретились.

Это реально.

И мы уже никогда не будем прежними.

Он трахался так же, как двигался, с грацией и плавностью, которые не были естественными, но, боги, я не жаловалась. Он возносил меня все выше и выше, подводя к краю обрыва. Падение разорвет меня на части, и, хотя осколки снова сложатся воедино, женщины, которой я была когда-то, больше не будет.

Я принадлежала ему. Не связанная ни кровью, ни клятвами, ни договорами людей, ни магией.

Связанная этой ночью.

— Черт, как же с тобой хорошо. — Он убрал выбившийся локон с моего лба, затем завладел моим ртом, наши языки сплелись, когда он вошел глубоко, задев то самое место внутри, у меня поджались пальцы на ногах.

Я всхлипывала в его губы, крепко прижимаясь к нему, пока он двигался, и под моей кожей полыхал ад. Это было слишком сильно, слишком интенсивно. Я извивалась под ним, мои движения больше не принадлежали мне, пока я не взорвалась, выкрикивая его имя, сжимаясь и пульсируя вокруг него, когда разрядка пронзила мое тело. Я разлетелась на тысячу кусочков, белые звездочки вспыхнули у меня перед глазами, когда я закричала.

Рэнсом держал меня, привязывал к этому миру, двигаясь внутри меня, пока я парила к звездам.

Оргазм пронзил каждую мышцу, каждую клеточку моего тела, пока я не лишилась чувств. Пока, наконец, он не пошел на убыль, оставив меня со слезами в уголках глаз, пока не утихли толчки.

— Рэнсом, — выдохнула я, обхватив ногами его бедра, посылая его еще глубже.

Он застонал, двигаясь быстрее, сильнее, в погоне за собственным оргазмом, в то время как мое сердце продолжало бешено колотиться. Он стиснул зубы, его тело дрожало, челюсти были сжаты, когда он пытался сохранить контроль.

Я наклонилась и прикусила его нижнюю губу.

Рэнсом потерял контроль над собой. Он с ревом кончил, изливаясь в меня, звук его оргазма заполнил мою комнату. И когда он был выжат и истощен, он рухнул на меня сверху.

Его руки обвились вокруг меня, притягивая ближе, когда он перекатился на спину, прижимая меня к своей груди.

— Ты погубила меня.

Улыбка заиграла на моих губах, когда я приподнялась на локте.

— А я-то думала, что у тебя есть выдержка.

Он перевернул нас так быстро, что я ахнула и широко раскрыла глаза, когда он вытянулся рядом со мной, его пальцы выводили невидимые узоры вокруг моих сосков. Затем он наклонился и втянул один из них в свой горячий рот.

— Боги. — Я вцепилась в шелковистые пряди его волос, когда волна желания пронзила