Волшебство с ароматом кофе - Виктория Серебрянская

Широким жестом Линнарт указал себе за спину. И я увидела накрытый под навесом на возвышении стол. Капитан позаботился о приличиях и велел установить стол у всех на виду.

— Благодарю вас, капитан, с удовольствием! — улыбнулась я Линнарту.

Завтрак и вправду оказался скромным: жареная рыба двух видов, уже привычная бурда из квашеной капусты, хлеб и травяной отвар. Впрочем, я успела привыкнуть к этому скромному меню. И ничто, кроме квашеной капусты, нареканий не вызывало. А сегодня даже ее я проглотила, не поморщившись. Причиной тому был солнечный день. И крики чаек неподалеку. Слишком уж у меня было хорошее настроение, чтобы портить его подобной ерундой.

— Госпожа герцогиня, — серьезно начал капитан Леннарт, когда мы оба насытились, — я позвал вас сюда не просто так. Уверен, вы тоже обратили внимание на то, что сегодня, наконец, распогодилось. — Я кивнула. Но капитан еще недоговорил: — Но есть кое-что, чего вы еще не знаете: на рассвете вахтенный заметил вдалеке землю. И мы к ней неуклонно приближаемся…

— Но ведь это же хорошо! — вырвалось у меня после небольшой паузы, в течение которой я осознавала услышанное. Восторг брызнул из груди лимонадом. Захотелось вскочить и начать танцевать, обнять сурового капитана, смотревшего на меня букой, и весь белый свет с ним вместе. Вот только Линнарт почему-то не разделял моей радости. Улыбка начала вянуть у меня на губах. И я настороженно спросила: — Разве нет?

Капитан Линнарт вздохнул. То ли сожалел, что приходится иметь дело с молоденькой дурочкой, то ли не хотел портить мне настроение своими известиями. Но отмалчиваться не стал:

— Понимаете, ваша светлость, солнце-то на небосводе появилось, это так. Вот только оно уже было в зените, когда развеялись эти колдовские сумерки, в которых мы плыли последние восемь часов. И продолжает там находиться, как прибитое гвоздями четыре часа точно. А это ненормально, понимаете?

Я понимала. От недавней радости не осталось ничего. Как нет ощущения праздника от теплого и выдохшегося лимонада, если продолжать аналогию.

Помолчав немного, расстроенно уточнила:

— То есть, я вас правильно понимаю, капитан Леннарт, что определить наше местоположение по-прежнему невозможно?

Моряк молча кивнул. И над нашим небольшим столиком повисла давящая тишина.

У меня в голове воцарился сумбур. Жуткая помесь страха и отчаяния, от которых я старательно отмахивалась, и робкой надежды, что еще все может наладиться.

Когда и дальше молчать стало неудобно, я неловко попросила:

— А я могу взглянуть на эту землю?

Линнарт кивнул:

— Да, с полубака[1] в подзорную трубу уже видно. Хоть и не очень хорошо. Желаете взглянуть, ваша светлость? — Я желала. А потому просто кивнула. — Тогда прошу за мной! — капитан встал сам и неожиданно отодвинул для меня стул, помогая подняться и не запутаться в собственных юбках.

Короткое путешествие по палубе вслед за капитаном, затем подъем по неудобной и довольно крутой лестнице, во время которого капитан страховал меня сзади, а уже знакомый юнга Тим исполнял роль поручня, давая возможность мне цепляться за его руку, и вот я уже на самой верхней точке палубы корабля.

Здесь ветер был значительно сильнее, чем на остальной части палубы. Он рвал и трепал мои волосы и юбки, приходилось держать ухо востро, чтобы он не сбил меня с ног. Но даже в таких условиях я не удержалась и оглянулась назад: у Линнарта дисциплина оказалась железной, все были заняты делом, на видимой части корабля — идеальный порядок. Но команда нервничала. Это стало понятно, когда я поймала на себе несколько давящих, смурных взглядов моряков.

Подзорную трубу принес первый помощник. И я с трудом удержала на месте челюсть при виде этого гаджета. В моем мире это была телескопическая труба с линзами, никак не зависящая от внешнего воздействия. Здесь же это был артефакт: форма трубы сохранялась, хоть и не раздвигалась, была короткой и довольно толстой: сантиметров пятнадцать-двадцать в длину и сантиметров десять, если не больше в ширину.

Поймав мой ошарашенный взгляд, пока Вильс Смиж устанавливал треногу и прилаживал на него принесенный девайс, капитан Линнарт тепло, по-отечески улыбнулся мне:

— Не видели раньше вблизи, госпожа герцогиня?

Я мотнула головой и выпалила:

— Только на картинках! — Ляпнула и поняла, что это правда: та, чье тело я заняла, действительно местную подзорную трубу видела лишь в книге.

Я так изумилась этому пониманию, что не сразу услышала, как меня окликают. К счастью, мою рассеянность приняли за заинтересованность девайсом, и старший помощник любезно и вежливо пояснил:

— Это очень тонкая работа известного мастера-артефактора Штоура! Вот здесь и здесь, видите, — старший помощник деликатно очертил пальцем начало и конец тубуса, — вставлены специальные кристаллы, напитанные магией и взаимодействующие друг с другом. Середина трубы — накопитель магии. Он необходим на тот случай, если артефактом будет пользоваться неодаренный человек. Таковых мало, но они есть, а мастер учел их потребности. Правда, в руках неодаренного труба работает, так сказать, на базовых установках, — чуть виновато добавил моряк. — А вот маг может усилить ее возможности и сильней приблизить горизонт. Поэтому, госпожа герцогиня, пока вы будете смотреть на обнаруженный нами остров, я буде касаться артефакта, чтобы усилить для вас его действие. Я более сильный маг по сравнению с капитаном Леннартом.

Вот чудак-человек! Извиняется за то, что собирается сделать разглядывание острова для меня немного комфортнее!

Я широко улыбнулась, надеясь, что это не выглядит как пустое кокетство или тем более соблазнение:

— Благодарю вас за заботу, господин старший помощник!

Вильс Смиж ненадолго завис с не то удивленным, не то испуганным видом. Похоже, я что-то не то ляпнула. Но как исправить положение, не понимала. К счастью, и капитан, и старпом предпочли замять неловкую ситуацию. Линнарт жестом предложил мне заглянуть в окуляр:

— Прошу вас, герцогиня!..

Я с неимоверным облегчением шагнула ближе к треноге, намереваясь заглянуть в трубу. Надо все же больше помалкивать. Пока не пойму, откуда и куда здесь дуют ветра, что от меня ожидают, что я могу себе позволить, а что нет.

Наверное, это был каприз судьбы. Или происки морского дьявола. Не знаю. Но в тот миг, когда я уже начала наклонятся к трубе, неожиданно налетел особенно сильный порыв ветра, а в борт корабля ударила сердитая волна. Словно кто-то не хотел, чтобы я раньше времени увидела землю и изо всех сил стремился этому помешать.

Я бы, наверное, даже твердо стоя на обеих ногах, все равно не удержала бы равновесие. Что уж говорить про согнутую позу без достаточной опоры. Понимая, что палуба уходит из-под